Криминалистика по пятницам
Шрифт:
– Не волнуйся, Маша, мы ручки отчленим, сфотографируем, увеличим, так что, может, и прочитаем, – утешил меня Щеглов. – Дай нам пару деньков, а?
Я только вздохнула. А что мне остается – только ждать. Ждать, пока эксперты прочитают татуировку и определятся с причиной смерти, ждать, пока оперативники закончат рыскать по району и подтянут местную агентуру от забегаловок под общим кодовым названием «Мутный глаз»… Кстати, такая пивнуха реально существовала в Кировском районе, и я туда как-то выезжала по дежурству; не знаю, существует ли она еще. Если нет, то местный уголовный розыск должен повесить мемориальную доску на
Как только Задов продиктовал мне про светлые пушковые волосы, покрывавшие тело, и светлые же волосы в подмышечных впадинах (волосы в области гениталий были сожжены), у меня мелькнула мысль о Скромнике: блондин, высокий, лет двадцати пяти… Чем черт не шутит? Мелькнула, но тут же ушла: ну где маньяк, нападавший на школьниц, и где наш обезглавленный труп? Какая связь?
Связь не замедлила появиться в дверях секционной, слегка запыхавшись.
– Привет, Андрюха! – поднял на него глаза Лева Задов. – Ты чего примчался? На этого всадника без головы, что ли?
– Ну да. Я как узнал… Мало ли, вдруг, надо проверить… Я, правда, думал, что Горчаков… Позвонил ему, ну, он и сказал, что вы сюда поехали.
– Ну, сегодня прямо аншлаг в нашем анатомическом театре, – хмыкнул Щеглов. – Не верь ему, Маша, это он ради тебя примчался. Между прочим, у меня есть варенье из инжира, мама прислала, и домашнее смородиновое вино. Закругляйтесь, и ко мне. Пойду пока поруковожу танатологическим отделением.
Он с треском сорвал с себя перчатки, кинул под стол и, помахав нам всем ручкой, отбыл, поскольку в секционной стало действительно тесновато.
– Осмотрели? А нет ли у него на пальцах левой руки сведенной татуировочки? – спросил Синцов, переведя дыхание.
Мы с Задовым застыли – я над протоколом, он над трупом, и уставились на него.
– Откуда?… – выговорила я.
– Не твой ли это знакомый, Андрюха? – хмыкнул эксперт Задов.
Я тут же подумала – не знаю, как насчет Андрея, но если этот наш безголовый блондин – действительно искомый маньяк, то Горчаков как-то подозрительно попал в точку, пожелав, чтобы всем маньякам отрезали головы и пытали паяльником. Надеюсь, что это не он приговорил данного блондина без суда и следствия. Тьфу, ерунда какая в голову лезет… Я подавила в себе желание немедленно позвонить Горчакову и поехидничать о том, что кто-то уже расправляется с маньяками в аккурат по его, Горчакова, схеме, и спросить, не делился ли он уже с кем-нибудь такими свежими мыслями, как со мной сегодня по пути на происшествие. Нет, сначала надо убедиться, что наш покойник и впрямь маньяк.
Глава 5
Уже после осмотра, собравшись в кабинетике Юры Щеглова за вареньем из инжира и смородиновым вином, мы бурно обсуждали покойника без головы. На огонек подтянулись Марина Маренич и мой муж, эксперт Стеценко, оба с бумагами в руках. Синцов был уверен, что наш
– Одна из потерпевших у него на пальцах видела какую-то синеву, – настаивал он. – Девочка сказала, что у него пальцы шариковой пастой испачканы, как будто он на тыльной стороне себе что-то рисовал, а потом смыл. У них мальчишки в школе так себя разрисовывают, а смывается паста тяжело.
– Слушай, а может, и правда, паста? – забеспокоилась я про труп.
Задов понял.
– Я один палец ему спиртом протирал, это не паста. Точно, сведенная татуировка.
– Ну да, девчонка про татуировки не подумала, – сказал Щеглов. – Небось из приличной семьи?
– В общем, да, – задумчиво подтвердил Андрей. – Художественная школа, иностранный язык, и не знает, что такое Дом-2.
– Ничего себе! – восхитился Задов. – Такое возможно? Моя Аська и то знает, все тетрадки этими рожами обклеены. А про то, что Земля круглая, ей известно?
– И в школе ее не просветили? – вмешался Щеглов.
– Да что вы пристали? В общем, биологический материал там изъят, проведем генетику, и если все в цвет, привяжем его к серии.
– Подожди ты с генетикой, – отмахнулся Юра. – Сначала на биологию отдай. Если группа пойдет, тогда и генетику назначишь.
– Он – не выделитель, – тихо заметил доктор Стеценко.
Щеглов на него удивленно посмотрел.
– А ты-то откуда знаешь?
– Я про того маньяка, а не про ваш сегодняшний труп, – пояснил мой муж. – У него в выделениях антигенов нету, по крайней мере биологи в сперме антигенов не нашли.
Щеглов присвистнул.
– Елки зеленые! Значит, только генетика… – И с сожалением глядя на Синцова, покачал головой. – Но предупреждаю, прокуратура опять упрется, оплачивать не будет. Генетика дорогая.
– Сам оплачу, – запальчиво бросил Синцов.
– А от тебя не возьмут.
– И что теперь? На помойку выкинуть биообъекты? – вскинулся Андрей. Ему срочно налили смородинового вина.
– Андрюша, подожди ты горячиться. – Я положила ему руку на плечо. – Попробуй предъявить труп той потерпевшей, которая заметила буквы у него на руке. Может, она руку опознает?
– Да уж, конечно, предъявить надо. Девчонку только жалко. И так она натерпелась. А тут я ее еще в морг потащу, на мертвечину смотреть.
– А может, увидит она его в морге, ей и полегчает, – высказался Щеглов. – Мне наш гинеколог, Дима Кузовлев, рассказывал, что многие дети, которые пережили такое же насилие, еще долго боятся, что негодяй снова придет. А вот твоя потерпевшая посмотрит на мертвяка, и успокоится, поверит, что он не придет больше никогда.
Синцов с надеждой посмотрел на него.
– Может, ты и прав. Тогда одна проблема осталась: как следователя сюда на опознание заманить.
– Ага. На опознание и на вскрытие их калачом не заманишь, – поддакнула Марина. – А как с ерундой какой припереться, они тут как тут.
Все, кроме Синцова, который один был не в курсе, дружно хрюкнули, вспомнив давешнюю девушку с рубанком.
– Марин, ну что ты на девчонку накинулась, – укорил экспертриссу Маренич ее начальник Щеглов. – Она как лучше хотела, вон, сама к тебе приехала, не поленилась. Подумаешь, рубанок привезла! Нет, чтоб ей спокойно объяснить, какая она дура, а ты ругаться начала. Нехорошо.