Криминальные каникулы

Вильмонт Екатерина Николаевна

— Женечка, не расстраивайся! Дело — прежде всего. У нас и так провожающих — целая куча, — успокоила ее я.

Володька за Жениной спиной победно вскидывал руки, а я подумала: это хороший знак. Все у нас получится.

Таша позвонила и сказала, что заедет за нами не в пять, а в половине пятого, а то она опасается, что в этот час на дороге могут быть пробки. Еще один хороший знак! Чем раньше мы приедем в аэропорт, тем лучше. И тут же позвонил Аркашка, что он уже выезжает. Пока все идет отлично. Я чувствовала себя как режиссер перед премьерой.

Разница лишь в том, что у меня не было ни простых, ни генеральных репетиций. Меня била нервная дрожь, но при этом, как ни странно, мне было весело. А может, это как раз плохой знак? Интересно, что говорит Мотькина интуиция?

— Матильда, — сказала я, застегивая последнюю «молнию» на сумке. — Что тебе твоя интуиция подсказывает, а? Получится у нас?

— Боюсь сглазить, — честно призналась Матильда.

— Девочки, обедать! — позвала Женя. Мы сели за стол, но мне уже кусок в горло не лез.

— Асенька, ты почему ничего не ешь? — озабоченно спросила Женя.

— Почему-то не хочется. Не волнуйся, Женя, в самолете же нас покормят.

— Это еще когда будет! Ну, прошу тебя, съешь хотя бы кусочек курицы!

— Женя, пожалуйста, не заставляй меня!

— Хорошо, я сделаю вам бутерброды, если проголодаешься в аэропорту…

На это я согласилась. Даже хорошо, бутерброды в нашей операции тоже могут пригодиться. Мотька же вполне исправно пообедала. Вот разница между режиссером и исполнителем!

Настал миг прощания. Женя бурно обнимала нас, говорила, какие мы хорошие девочки, умные, послушные. Знала бы она! Мы благодарили ее за все, обнимались, целовались, даже слегка всплакнули под ироничное хмыканье Володьки.

А вот и Таша пришла за нами. Мы схватили свои сумки, присели на дорожку, в последний раз обнялись с Женей и побежали вниз, к машине.

Наши каникулы в Израиле кончились.

Глава XXII СПЕКТАКЛЬ В АЭРОПОРТУ

К счастью, пробок на дороге не было, мы приехали в аэропорт Бен-Гурион значительно раньше, чем предполагали. И это было удачей.

— Вовка, ты дождешься отлета девочек? — спросила Таша.

— Что за вопрос! — оскорбился Володя. — Естественно, дождусь. Должен же с ними быть кто-то, говорящий на иврите.

— Тогда придется тебе вернуться на автобусе. Я не могу ждать, у меня еще дела.

— Да ради бога! — обрадовался Володя. — Отлично доберусь на автобусе!

— А деньги-то у тебя есть на дорогу? — волновалась Таша.

— Уж как-нибудь! — передернул плечами он.

— Девчонки, вы на меня не обидитесь? Столько всего вам наобещала, а слово сдержать не смогла. И на Мертвое море вас не свозила…

— Ничего, в другой раз! — утешила ее Матильда.

Мы еще пообнимались с Ташей, и она наконец ушла, к великой нашей радости.

Да, все складывается идеально. Даже слишком. Может, это уже дурной знак?

Неподалеку от входа я приметила Ар-кашку, который медленно прогуливал на поводке Марата в наморднике. С ним рядом

шел его товарищ, Рома. Мы еще вчера с ним познакомились. Нам нужен был кто-то, кого Вальчик с Томкой ни разу не видели.

— Я сейчас узнаю, регистрируют ли уже ваш рейс, — сказал Володя. — Если да, то лучше пройти регистрацию и таможню уже сейчас, потом может быть очередь.

Он отошел куда-то и быстро вернулся.

— Пошли скорее, регистрация только начинается, мигом пройдете!

Действительно, через 10 минут мы уже были свободны от сумок. А за нами мало-помалу скапливалась очередь. Отлично! Чем дольше Курица простоит в очереди, тем лучше.

Мы заняли заранее облюбованные позиции у дверей, чтобы не проворонить действующих лиц предстоящей комедии. А может, и драмы.

— Фельдманы приехали! — подбежал ко мне Володька.

— Сколько их?

— Все, кроме Шуры.

А вот и они. Вошли, поставили чемодан и сумку Риммы Львовны, и Давид Львович подошел к справочной. А Курица то и дело вертела головой, кого-то высматривая. Ясно кого, нас! И хотя вся операция была задумана ради спасения Курицы, сейчас нам было не до нее. А главные действующие лица пока не появлялись. Я только очень боялась, что не успею увидеть финал драмы или комедии. Но вот Фельдманы встали в очередь.

— Аська, подойди к ней, а то ока изведется, — шепнул мне Володя.

— Но они же сейчас в меня вцепятся! Лучше ты подойди и скажи…

— Нет, она только тебе доверяет.

— Ладно!

Я пробралась к Фельдманам.

— Аська! А где Матильда? Вы уже сдали вещи? — накинулась на меня с вопросами Мура.

— С ума сойти! Пигалицы одни по миру путешествуют! — умилялся Давид Львович, а Мария Валерьевна судорожно дописывала какое-то письмо, которое не успела дописать дома.

— Асечка, — прошептала Римма Львовна, отведя меня в сторонку. — Как дела?

— Римма Львовна, думаю, еще полчаса, и вы вообще избавитесь от ваших мучителей.

— Как? — разинула рот Курица.

— Увидите!

— Опять вы секретничаете! — возмущенно воскликнула Мура.

— Асечка, а ты хотела передать мне… какие-то сладости? — дрожащим голосом проговорила Курица.

Тоже мне конспираторша!

— Какие сладости? Зачем? Кому? — пиявила нас Мура.

— Да это Женя, Володина мама, ее подруга живет в одном доме с Риммой Львовной, — на ходу придумывала я. — Они у Володи, он вам их потом отдаст.

— Спасибо, деточка!

— Римма Львовна, я сейчас отойду, встретимся попозже. — И я стала выбираться из загородки для пассажиров московского рейса. Но Мура увязалась за мной.

— Аська, подожди, куда ты бежишь?

— Надо!

— В уборную, что ли?

— Да нет, надо Мотьку найти! — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Я с тобой!

Вот липучка! Но спорить мне было некогда. Я побежала к Володьке, Мурка за мной.

— Погоди! Куда ты так несешься?

— Сбавь обороты! — посоветовал мне Володька. — Их пока нет.