Криминальные прогулки
Шрифт:
Инга с трудом поднялась на ноги и медленно обвела взглядом подвал. Кроме тряпок, тут не было ничего. Хотя нет! Вот же! Мелкие кусочки бетона, разбросанные и тут, и там, кучками и по отдельности. Инга пригнулась и подняла один. Взвесила в руке. Нормальный.
– Так… – пробормотала она. – Теперь бы только попасть…
Она задрала голову и, сощурившись, посмотрела на лампочку. Потом не выдержала слепящей яркости спирали и зажмурилась. Перед ней в темноте поплыло большое желтое пятно. Она снова открыла глаза и со всех сил швырнула в лампочку кусочек бетона. Тот пролетел около метра и шлепнулся на пол.
– Да… – пробормотала Инга. – Так мы далеко не уедем…
Она подняла другой камушек и снова, закусив губу, кинула его в светящуюся стеклянную грушу.
И опять недолет.
Инга бессильно опустилась на колени и вдруг, взвыв от отчаяния, схватила горсть лежащих перед ней камушков и подбросила их вверх, как подбрасывают воду купающиеся дети.
Камушки– брызги сверкнули в свете лампочки, и вдруг раздался хлопок -и все погасло.
В полной темноте Инга нащупала в своих волосах несколько застрявших там кусочков стекла.
Корнев вернулся к себе, открыл тяжелую дверь ангара, быстро прошел в дальний его угол и отодвинул стоящий там шкаф с инструментами. За шкафом была дверь. Витя потянул на себя ее ручку и шагнул внутрь открывшегося перед ним потайного помещения, посреди которого чернела в полу крышка люка.
Витя сразу понял – что-то не то. В первую секунду он и объяснить себе не мог – что именно не то, даже ноздрей как-то странно повел, будто пытаясь флюиды, что ли, какие поймать, подсказавшие бы, что именно не то, но чутьем ничего не уловил, зато сообразил умом.
Из щели, шедшей по периметру люка, не пробивался свет лампочки!
«Перегорела, что ли?» – была первая мысль. Витя двинулся было к люку, но тут же понял, что без света там ничего особо не углядишь, и метнулся в сторону. Схватив лежавший в углу на полке фонарь, он щелкнул кнопкой, убедился, что тот горит, и опять бросился к люку. Клацнув щеколдой, он открыл его и устремил луч фонаря внутрь.
Инги не было.
«Приехали…» – побелел Витя.
Он осветил фонарем одну сторону, другую, потом пошарил вдоль стен и вдруг обратил внимание, что куча тряпок в дальнем углу как-то непривычно велика. Витя присмотрелся и увидел, что из-под нее торчат обтянутые джинсами ноги.
Она!
– Эй! – крикнул Витя. – Эй! Ты чего там? Ты чего там, эй?
Ответа не последовало. Инга даже не пошевелилась.
Елки– палки, надо спускаться…
Витя схватил вытянувшуюся вдоль комнаты длинную деревянную лестницу, приподнял ее и стал, чертыхаясь, разворачивать эту тяжелую дуру, чтобы одним концом она попала в люк. Пару раз задев за потолок, пару раз – за стены и сбив с держателей полку, на которой недавно лежал фонарь, Витя наконец сумел направить лестницу в круглое отверстие посреди пола. Затем, задевая о край, он стал опускать ее вниз до тех пор, пока она, издав глухой стук, не уперлась в бетон.
Витя снова взял отложенный на время возни с лестницей фонарь и полез в подвал. Оказавшись внизу, он не подошел к Инге сразу (вдруг какой подвох), а сначала осветил ее угол и посмотрел, как там и что.
Укрытая тряпками девушка лежала, свернувшись калачиком. Дыхания слышно не было.
Витя шагнул ближе и осторожно пихнул ее ногой.
Никакой реакции.
– Да че с тобой? – почти вскрикнул Витя и откинул с нее носком ботинка несколько тряпок.
Теперь он увидел ее лицо. В свете фонаря оно показалось ему мертвенно-бледным.
Витя перепугался окончательно.
– А ну открой глаза! – заорал он. – Открой глаза, я говорю!
На лице Инги не шевельнулся ни один мускул.
Шагнув еще чуть вперед, Витя резко склонился над девушкой с целью расшевелить ее, растормошить встряской, пощечинами или еще чем и заставить подняться и перестать наконец мотать ему нервы… И тут же почувствовал, как ботинок его ступил во что-то липкое. Он удивленно осветил фонарем это место и тут только увидел кровь.
Ее набежала уже приличная лужица, но в полумраке она казалась черной и совершенно не выделялась на общем фоне.
– Это… это п-почему?… – от неожиданности запинаясь, пробормотал Витя.
Он проследил, откуда набежала эта лужица, смахнул мешавшую ему тряпку и увидел, что на обнажившейся после этого шее Инги зияет свежая рана.
– Да как же… Да что же это?!
Витя быстро приложил к ране руку и затаил дыхание.
Пульс был.
Ффу-у ты…
Но что теперь делать-то?…
Витины глазки забегали, как бы отражая происходившее в его голове, где вот так же мечущиеся мысли искали выхода из создавшегося положения.
Наконец Витя сообразил, что нужно делать.
Он снова склонился над Ингой, подхватил ее под мышки, приподнял, потом присел и взвалил девушку на плечи. Затем шагнул к лестнице и полез вместе с ней наверх.
Оказавшись в комнате, Витя положил Ингу у люка, а сам побежал за аптечкой. Он не помнил точно, где она у него запрятана (за все время функционирования «автосервиса» ему как-то не приходилось оказывать клиентам медицинских услуг), поэтому искал он ее долго, копаясь в разных шкафах и так резко выдергивая ящики из ремонтных столов, что они переворачивались и их содержимое с грохотом высыпалось прямо на пол.
Наконец аптечка была найдена.
Витя быстро вернулся к Инге и перевязал ей шею. За время поисков он запыхался и теперь сел рядом с ней на корточки, утирая пот и раздумывая, что делать дальше.
Везти ее в таком виде на то место, где они встретились?
Андрей Петрович будет очень недоволен, если узнает, что вред здоровью «этой бабы» все-таки причинен.
Как бы он не причинил за это вреда и Витиному здоровью…
Витя достал из кармана сигарету, но прикуривать не стал, а просто пожевал фильтр.