Криминальные прогулки
Шрифт:
А вот пытливого Коломийца политика очень интересовала (как, впрочем, и балет).
– И в чем же его феодализм проявляется? – спросил он Меркулова.
Турецкий тоже заинтересованно посмотрел на друга.
Тот усмехнулся:
– Ну как – в чем… Весь город он под себя подмял… Все у него схвачено, везде у него свои люди… – Константин Дмитриевич оторвался от стены и, сунув руки в карманы, прошелся по кабинету. – С преступностью при нем в городе стало ну просто из рук вон плохо… – Тут он счел необходимым поправиться: – По нашим сведениям –
– Как это? – не понял Яковлев.
– А так… – Меркулов остановился и сел в подвернувшееся рядом кресло. Наклонился вперед, уперся локтями в колени и свесил ладони вниз. Чуть помолчал и вдруг резко откинулся на спинку, шлепнув ладонями по подлокотникам. – При всех своих делишках у нас, в Москве, он на хорошем счету!
– Да? – удивился Турецкий.
– Да! – раздраженно развел руками Меркулов. – Знает, паразит, кого подмаслить…
– А-а-а… – снова протянул Яковлев и на этот раз выразил общую реакцию. Все покрякали и покивали: да, мол, подмаслить – это дело известное… Коррупция, едрит ее…
Константин Дмитриевич между тем продолжал:
– Он постоянно заявляет, что самое главное для него – не запятнать честь Тулы. Имеется в виду – перед Москвой, перед начальством не запятнать. Поэтому многие преступления, совершаемые в городе, просто-напросто замалчиваются. Не возбуждаются по ним дела, и все тут!
– Лихо… – усмехнулся Яковлев.
Тут Константин Дмитриевич словно бы спохватился:
– Я к чему все это говорю-то! Я к тому, чтобы вы там поосмотрительней действовали. Наверняка у него и в милиции свои люди, и в прокуратуре! Поэтому будьте настороже – мало ли какую подлянку кинут… Присмотритесь к ним хорошенько, всем подряд не доверяйте… – Меркулов встал с кресла, поправил синий китель и собрался было добавить еще что-то, но ему помешал внезапный кашель. Не болезненный, а такой, какой бывает, когда вдруг поперхнешься или когда начинает першить в горле.
Турецкий дружил с Меркуловым давно и поэтому, как это часто бывает у друзей, мог по каким-то незаметным для непосвященных признакам – внезапному подрагиванию ресниц, или величине изгиба поднявшейся в задумчивости брови, или по какой-нибудь еще мелочи – определить, что скажет Константин Дмитриевич в следующую секунду. «Ага… – сообразил Александр. – Судя по всему, он скажет вот что…» И сделал кое-какое предположение.
Яковлев тоже смотрел на Константина Дмитриевича и тоже гадал в этом направлении: «Наверное, сейчас он предупредит, чтобы мы не отступали от норм законности и права. Или напомнит о лежащей на нас ответственности…»
Коломиец наклонил свою умную голову набок и, искоса наблюдая за Меркуловым, думал, поджав губы: «Скорее всего, проинструктирует, как нам поступать в том или ином случае… Будто мы сами не знаем…»
А Константин Дмитриевич тем временем откашлялся и сказал:
– Сегодня футбол – финал Кубка. Вся столица к экранам прильнет. А вам в поезде трястись. Сочувствую.
Верным оказалось лишь предположение Турецкого.
Константин Дмитриевич развернулся и пошел к выходу. Только у самой двери обернулся на «важняка»:
– Ты, Саш, через полчасика зайди ко мне за командировочными…
На вокзале в Туле Турецкого и оперов встречали начальник городского управления милиции полковник Никитин и прокурор города Клюев. Последний довольно угрюмо оглядел выходящих из вагона представителей Генпрокуратуры, однако за мгновение до того, как они подняли на него глаза, успел изобразить на лице радушную улыбку.
– Приветствую вас! – раньше начальника милиции кинулся Клюев к Турецкому, безошибочно узнав в нем главного в прибывшей тройке.
– Здравствуйте… – несколько растерянно пожал протянутую ему руку Александр. – А вы, простите, кто будете?
Клюев представился и сказал, что они с Павлом Тимофеевичем (тут он полуобернулся на начальника милиции: «Павел Тимофеевич, ну идите же!»), так вот, они с Павлом Тимофеевичем очень, ну просто очень-очень рады встрече с коллегами из Москвы.
– А как вы нас узнали? – удивился Турецкий.
Клюев развел руками и сделал несколько даже обиженное лицо, как бы выражая им укоризненное недоумение: «Да за кого же вы нас принимаете? Неужели вы думаете, что мы вас – вас! – не узнаем!»
В этот момент к ним подошел Никитин, тоже представился, но не так разлюбезно, как Клюев, а сухо и по-деловому.
Турецкий и оперы назвали свои фамилии и должности.
– Ну что, теперь в гостиницу? – осведомился Клюев и, почему-то облизнувшись, добавил: – Там вам такие номера приготовлены – блеск!
Оперы посмотрели на Турецкого.
Тот хотел что-то сказать, но Клюев успел раньше:
– Встречу мы вам организуем по полной программе! Банкетик закатим что надо! – И коричневые глаза городского прокурора блеснули как наполненные коньяком хрустальные бокалы.
– Нет! – решительно произнес Турецкий. – Никакого банкета! – Он даже ладонь перед собой выставил, будто отодвигая предложенную ему тарелку со снедью.
– Нет? – растерялся Клюев.
– Нет! – еще раз повторил «важняк».
Тогда оживился Никитин:
– Может, съездим на место, где нашли машину? – спросил он.
– Именно! – рубанул воздух указательным пальцем Турецкий. – Именно туда мы и поедем!
Начальник милиции сделал приглашающий жест в сторону шумящей невдалеке привокзальной площади:
– Тогда прошу! Машина ждет!
– Вот это хорошо! – кивнул Александр, и все дружно двинулись вдоль поезда по мягкому, прогретому солнцем асфальту перрона. Впрочем, Клюев чуть отставал, из-за своей тучности не поспевая за коллегами, и бросал им в спины нехорошие взгляды.
…Первый помощник Вячеслава Витальевича Семенова и, по меткому выражению одного из недоброжелателей, «рябой кардинал» Тулы Андрей Петрович Садчиков всегда был рядом с мэром. Либо в прямом, либо в переносном смысле.