Криминальный кураж
Шрифт:
И я согласилась, убеждая себя, что все равно обязана расспросить его об Астраханцевой. Но если бы дело было только в Насте, я не стала бы жертвовать своим временем и уставшими за целый день беготни ногами.
К моменту приезда Германа я облачилась в платье из тонкого трикотажа, одного из последних своих приобретений, подкрасилась и была, что называется, в полной боевой готовности.
Уселась в машину, с удовольствием ощутив оценивающий и явно восхищенный взгляд Германа. Улыбнулась. Господи, ну и как расспрашивать человека о его возможной причастности к убийству, если больше всего на свете хочется прижаться к его плечу? Тяжела ты,
Я вдавила ногти в ладони, глубоко вздохнула и закурила, приведя мысли в надлежащее состояние. В любом случае сейчас у меня одна проблема — расследовать дело. По крайней мере, Ванька просил не прекращать расследование — он хочет знать, кто убил друга. А я не стала разочаровывать рыжего приятеля и говорить о нечистоплотности Перцевого. Затем мои мысли переключились на других фигурантов. Пора послушать разговоры господ Лавкиных. Кстати, я обратила внимание, что Гала слишком уж сочувствовала Светлане в разговоре со мной.
— Танечка, что ты молчишь? — оторвал меня от размышлений Герман, и только тогда я заметила, что мы остановились у входа в «Парадиз», неплохой ночной клуб.
Ого, куда меня привезли! Теперь, главное, не увлечься и вовремя удалиться, завтра мне предстоит много дел и надо быть в форме.
— Извини, я задумалась, — грустно откликнулась я, опустив глазки. — Согласись, это так странно — вроде бы все давно привыкли к мысли о смерти Андрея, а он, оказывается, вовсе не тогда умер, зато погиб теперь! — надеюсь, мой сумбурный тон в достаточной мере выдавал мое смятение от известия о страшном убийстве. Но и переиграть не хотелось бы, ведь Герман не глуп.
— Да, — кивнул Мародерский, выходя из машины, распахнул дверцу с моей стороны и протянул руку. И в моей памяти снова всплыла сцена, когда он на даче Перцевого помогал выйти из машины Анастасии Астраханцевой. — В самом деле ужасно.
— Как Настя относится к этому случаю? — осведомилась я. — Ведь погиб ее сотрудник и подчиненный!
Мы вошли в холл ночного клуба, отделанный в голубовато-серых тонах, и проследовали к одному из столиков, сопровождаемые метрдотелем в черном фраке.
— А почему ты у меня спрашиваешь? — подозрительно уставился на меня Герман. — Мы с Анастасией просто знакомые.
— Разве я что-то страшное сказала? — невинно округлила я глаза. — Или вы с ней не общались в последнее время? А она мне говорила, что заходила к тебе сегодня.
— Заходила, — мрачно кивнул Герман, казалось, увлеченный карточкой меню, — на пять минут или около того. Мы поругались и, уж конечно, об убийстве не разговаривали.
Я не стала заострять внимания на данной теме, но задумалась. Значит, Настя провела не много времени в обществе господина Мародерского. Не хотелось бы подозревать ее, но алиби госпожи Астраханцевой может полететь ко всем чертям. Впрочем, конечно, если лжет Герман, то… Правда, он сказал, что сидел в офисе, и это может подтвердить его секретарша. С девицей я, разумеется, пообщаюсь, но завтра. А сегодня…
Глава 8
Домой я вернулась, как и следовало ожидать, глубоко за полночь. Сна не было ни в одном глазу — видимо, во всем виновато шампанское и то количество кофе, которым я потешила себя за вечер в ночном клубе. Или Герман, остроумный и великолепный.
Я, конечно, понимала, что завтра с большим трудом поднимусь по зову будильника, и, еще стоя под душем, пыталась убедить себя лечь спать. Но потом махнула на все рукой — хотелось обдумать это дело,
В общем, после душа я устроилась на кухне, сварила себе кофе и закурила. Затем выудила из сумки прослушку, поднесла к уху миниатюрный наушник и щелкнула кнопочкой, почти неразличимой на маленьком приборчике. Тут же в ушах зазвучал шум воды, который мне пришлось слушать минут пятнадцать. Легкий щелчок — запись прекратилась. Удивительно умный, несмотря на далеко не внушительные размеры, приборчик реагирует только на звук и не работает в тишине. Потом — приглушенный звонок в дверь, неразборчивые голоса. Снова шум воды, которому вторили голоса — в одном вроде бы звучали насмешливые интонации Перцевого, второй я не узнала. Потом — хлопок, в котором без малейшего сомнения угадывается звук выстрела. Досадно, черт побери… Более на пленке ничего не было — только еле различимый шорох.
Тогда я включила второй приборчик, который оставляла в кухне. И после стука посуды, фальшивого пения Андрея Перцевого и щелчков пленки услышала… женский голос:
— Милиция? — голос определенно приглушен, словно женщина приложила к губам платок. — В доме произошло убийство. Приезжайте скорее, — говорившая назвала адрес конспиративной квартиры Перцевого и положила трубку.
Так, кое-что проясняется. Убийство, стало быть, совершила женщина. И нахальная — позвонила ментам прямо из квартиры жертвы. А в том, что это был голос убийцы, я почти убеждена — в нем не было испуга. Ведь если посторонний человек видит в квартире труп, он испытывает вполне объяснимую панику. А эта особа ее не испытывала, она была спокойна, как танк…
Ну что же, кое-какую информацию для размышления записи мне предоставили.
Закурив очередную сигарету, я постаралась прикинуть, кого из замешанных в дело женщин больше всего подозреваю. Вышло не слишком удачно — оказывается, Галу Лавкину. Слишком уж у нее все гладко получается: и алиби, к которому не подкопаешься, и льстивый нрав — вроде бы она со всеми в дружеских отношениях.
Мотнув головой, я решила, что слишком субъективна, чего в моей работе допускать не стоит. Просто Светка мне глубоко симпатична как человек, Астраханцеву же я уважаю. Вот в чем дело. Но, несмотря на голос логики, я запланировала завтра с самого утра прослушать разговоры господ Лавкиных. Зря, что ли, ставила в их кабинете свою технику?
Умственное напряжение, к счастью, вконец утомило меня, и я плюхнулась в кровать, сразу забывшись сном.
К собственному удивлению, я поднялась по первому зову будильника, к которому обычно отношусь как к злейшему врагу. Причем чувствовала себя достаточно бодро. Свежей и отдохнувшей. А это значит, что расследование вконец меня заинтересовало и я теперь землю носом рыть буду, пока не раскрою эту загадку.
Выпив бокал апельсинового сока, пока варится кофе, я закурила. После утреннего кофе быстро оделась и вышла на улицу, наслаждаясь недолгой прохладой утра. Уселась в свою верную бежевую «девяточку» и отправилась к НИИ ЭКТ, чтобы послушать беседы господ Лавкиных. Ну не могут они не обсуждать происшедшего, такое событие обязательно должно волновать умы. В конце концов, произошло убийство! И не кого-нибудь, а их начальника и приятеля.