Криминальный пасьянс

Овчаренко Александр

Рыбачок равнодушно посмотрел на горящий внедорожник, подтянул резиновые сапоги и, подобрав удочки, скрылся в кустах.

Клим примчался на место происшествия, как только ему по сотовому позвонил оперативный дежурный ОВД, который давно был у Клима «на зарплате». На повороте скопилось, празднично мигая разноцветными огнями, с десяток автомобилей. Пожарные уже залили пеной то, что осталось от внедорожника Варана, и сворачивали брезентовые рукава.

Ехавший впереди Варановского джипа автомобиль сопровождения беспомощно ткнулся в неглубокий кювет носом, где и застрял. Возле него толкались милицейские чины в больших погонах и одетые в штатское члены следственно-оперативной группы. Клим хотел подойти поближе, но стоящий в оцеплении молоденький милиционер его не пропустил.

Клим нехорошо усмехнулся и стал ждать, когда его заметят. Попросить помощи у знакомого прокурорского следователя не позволял воровской статус.

Наконец следователь его заметил, и сам подошёл к нему. Они знали друг друга много лет и не единожды сходились в схватке. Однажды следователь задержал Клима на сходке, и дело едва не дошло до рукопашной, но в глубине души они уважали друг друга, как может враг уважать врага, видя в нём достойного противника.

— Не поделишься соображениями? — спросил Клим следователя после короткого приветствия.

— Это ты меня спрашиваешь? — удивился прокурорский работник. — Это мне следует спросить тебя, что происходит? Неделю назад Корейца «замочили», сегодня Варана! Завтра чья очередь? Может быть, твоя?

Клим недовольно поморщился: за прошедшие семь дней ему уже дважды предрекали смерть.

— Что ты кипятишься? — примирительно произнёс «авторитет». — Ты же знаешь — наши люди здесь не при делах. Всё было тип-топ, и начинать передел мне не в масть. Знаю, что чужие работают, но кто и откуда, сказать не могу.

Разговор не клеился. Они молча смотрели, как из джипа сопровождения, больше похожего теперь на решето, медики доставали тела охранников Варана и, констатировав смерть, укладывали труппы в специальные полиэтиленовые мешки чёрного цвета. Клим повернулся, чтобы уйти, но неожиданно следователь тронул его за рукав.

— Клим, я всё понимаю! Ты сейчас начнёшь искать исполнителей, а через них постараешься выйти на заказчика, возможно, даже быстрее меня. Я тебя прошу: не надо крови! Просто дай мне знать, кто и где, а всё остальное я сделаю сам, при этом твой статус не пострадает, да и грехов на тебе меньше будет.

— Скажу тебе без протокола, начальник, что грехов на мне — не замолить, не искупить! — усмехнулся старый вор. — Да ты и сам это знаешь, а принять твоё предложение мне западло! Я честный вор, и с ментами никогда дружбы не водил.

— Вор честным быть не может по определению, но в одном ты прав: до сегодняшнего дня ты был вором. А что будет завтра, когда найдёшь стрелка и заказчика? Перейдёшь в разряд мокрушников?

— Не я это «мочилово» начал, — после короткого раздумья произнёс авторитет, — но я должен их найти и наказать, так велит воровской закон!

— Тогда по закону я должен буду наказать тебя, и ты это знаешь, — подытожил следователь.

— Накажи! … Если сможешь! — усмехнулся Клим, и, по старой привычке глубоко засунув руки в карманы плаща, ушёл в ночь.

* * *

Тёмной сентябрьской ночью в дежурную часть УВД г. Южно-Сахалинска наряд патрульно-постовой службы доставил мелкого хулигана.

— Что натворил? — поинтересовался оперативный дежурный старший лейтенант милиции Артемьев.

— Кафе «Рябинушка». Дебошир. Напился, отказался платить по счету и запустил в бармена стаканом, — коротко пояснил старший патруля.

— Ещё оскорбил официантку нецензурной бранью и посуды набил на триста рублей, — дополнил молоденький патрульный.

— Оскорбил! — заплетающимся языком с трудом произнёс пьяный дебошир, поняв, что речь идёт о нём. — Потому как сука она!

— Вот его паспорт и протокол, — закончил старший патруля и протянул Артемьеву документы.

— Васин Олег Анатольевич, — нараспев прочитал оперативный дежурный, открыв паспорт хулигана. — Что же это мы, гражданин Васин, 1965 года рождения, общественный порядок нарушаем? — для проформы спросил дежурный и принялся переносить паспортные данные в «Журнал регистрации лиц, доставленных в ДЧ для проведения разбирательства». В это время его внимание привлекла одежда Васина.

— Сержант! — зычно позвал Артемьев. — Почему у задержанного шнурки и ремень не изъяты?

— Я не задержанный! Я лицо, доставленное для проведения разбирательства. Моя вина не доказана и оснований для задержания пока нет, — абсолютно трезвым голосом произнёс хулиган.

Артемьев от удивления вытаращил глаза. Он привык, что пьяные ругаются матом, козыряют знакомством с высокими милицейскими чинами и грозят ему скорым увольнением из органов. Васин же не матерился, не требовал немедленного освобождения, и к тому же был подозрительно трезв.

— Тебе привет, начальник! — вполголоса произнёс мгновенно протрезвевший дебошир.

— От кого? — машинально уточнил дежурный.

— От абонента МТС, — усмехнулся хулиган и протянул Артемьеву обрывок салфетки, на которой был написан номер сотового телефона. Этот номер Артемьев знал наизусть — это был номер Клима.

— Вспомнил? — уточнил Васин. — По лицу вижу, что вспомнил. Теперь слушай сюда. Я у тебя в «обезьяннике» до утра перекантуюсь, а ты за это время пробей по базе вот этих ребятишек, — протянул дежурному листок с двумя десятками фамилий.

— Да тут все не местные! Придётся по телетайпу краевое УВД запрашивать, — пробормотал Артемьев, пробежав глазами список.

— Мне по барабану, будет это факс или телетайп, хоть телеграф, но чтобы к утру всё было тип-топ. Понятно? Ну, а теперь зови сержанта!

Семейная лодка Дениса Артемьева разбилась о быт, точнее, о малозначительную милицейскую зарплату. Романтики и адреналина в работе лейтенанта милиции было много, а денег платили до смешного мало. Молодая жена Дениса поняла это сразу после медового месяца. Год она терпела, но через год терпение кончилось, и она подала заявление на развод.