Криминальный роман «Двое»
Шрифт:
Романюк устроила ее рекламным агентом и распространителем. Впрочем, сама Ирина Алексеевна называла распространителя продавцом. Завтра Света должна была явиться в квартиру-фирму к девяти часам.
“Главное, чтоб только не обманули, – беспокоилась она, – а то мне точно придется ласты склеить: я ведь бандиту обещала”…
Свою первую выручку с аванса и зарплаты она бережно откладывала, помня, что эти деньги, увы, не ей предназначены. А когда пришло время отдавать долг, то долг был насильно у нее отнят. Дело было так.
Незадолго до истечения рокового месяца Света вечером, после работы, ехала в электричке, в полупустом вагоне, когда на станции “Китай-город” вошли двое бугаев отпугивающей внешности, и один сел рядом со Светой, а второй стад рядышком. Девушка поежилась, огляделась, еще раз поежилась и рванулась встать. Однако сосед, слева сидевший, оттащил ее назад. Девчонка совсем испугалась и хотела закричать, но тот же бугай, словно разгадав ее мысли, крепко зажал ей рот.
– Бабки давай, – наконец прорычал он.
Не сопротивляясь, Света покорно отдала все деньги, которые у нее были. Не те, конечно, что дома лежали и ждали своей очереди, но и этих вполне хватило, чтобы бандиты от нее отстали. Впрочем, она и не предполагала, кем подосланы эти налетчики…
А они, получив деньги, на ближайшей же станции ретировались. Следом за ними выпрыгнула и сама Света. И заплакала. Как теперь показаться Толику на глаза? что ему сказать? Что вообще теперь делать?
Она не знала, что Бондаренко уже получил ожидаемую сумму и вполне удовлетворился, но и он не знал, что эта сумма – меньше, чем половина Светиной зарплаты.
Глава 8
Но еще несколько долгих недель Бондаренко никак не давал о себе знать. Но вдруг ей на почтовый ящик пришло новое письмо, в котором Анатолий назначил ей встречу в определенный день на Чистых Прудах. День исчислялся двумя неделями – затем, что Толик не знал, когда Света заберет письмо, и может случиться так, что означенный день уже прошел, и на встречу можно не идти, так как встреча не состоялась. В свою очередь Света, забрав письмо, не верила, что Толик не забудет день, который сам же ей и назначил. На Чистые Пруды она пошла, но не надеялась, что Бондаренко явится.
А он явился, и хотя был здорово пьян, но пришел раньше ожидаемого времени. Света его не видела, так как смотрела в другую сторону и отвлеклась. Бондаренко ей громко свистнул, она обернулась. Когда приблизился, крепко всосался ей в губы. При этом он ни слова не сказал, даже не поздоровался с девушкой.
За все время знакомства это был их первый поцелуй, под час которого Света чуть не задохнулась от едкого перегара, валившего из нутра Бондаренко.
– Персик, – зачем-то тихо сказал он после поцелуя.
– Толя, я лучше пойду. – От обиды девушка готова была заплакать, рванулась идти.
– Ты че? Ну, куда? подожди! – Бондаренко ринулся за ней.
– Я тебе деньги принесла, да, видно, сегодня получить ты их не в состоянии! – яростно крикнула Света, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь. В один миг в ней накопилось столько ненависти к этому уроду, что она думала, будто эти чувства сейчас взорвутся в ней разом.
– Какие деньги? – удивился он.
– Ну… я же тебе должна…
Бондаренко не понимал, о каких башлях она трет базар, но отказываться не стал.
– Давай, – сказал он, нимало не колеблясь. Взяв же доллары, пересчитывать их не стал, а запихнул во внутренний карман. И посмотрел на Свету жадными глазами:
– Гляди-ка, ты за базар как будто отвечаешь. Во, блин!.. – Затем снова поцеловал ее.
– Пошли, обмоем это дело?
– И куда же мы пойдем?
– В ресторан.
– Толик, а тебе не кажется, что тебе уже хватит?
– Дай руку, – он подставил локоть. – Возьми, не бойся.
Света робко просунула руку в образовавшееся кольцо. Мужик, не долго думая, сразу же плотно прижал ее к себе.
– Ты че? – ощутил он ее робость. – Боишься?
– Нет, все нормально, – скупо ответила девушка. – Куда мы идем?
– Городом любоваться, – грубо ответил он.
Света шла боязливо, ступала неуверенно. Толик шагал рядом и следил за ней глазами. Тот факт, что Света его боится, давал бандиту возможность чувствовать над ней свою силу и власть. Этим он гордился.
А Света решила воспользоваться пьяным состоянием кавалера и завела давно наболевшую тему:
– Толик, а в тюрьме сидеть хорошо?
– Кому как, а ты чего спрашиваешь?
– Интересно. Там кормят хоть как?
– Хреново. А ты, значит, вот зачем связалась со мной, – догадался он. – Решила, что я буду твоим информатором. Ясно. Ну, а как насчет «завязать»?
– Не поняла…
– Я говорю, что я, может быть, завязал, об этом ты не думала? А раз так, то мне неприятно вспоминать про зону, я хочу забыть о ней, это – мое прошлое. И если тебя интересует зоновская тема, то я не тот, кто тебе нужен.
– А твои друзья, которые встречали тебя у тюремных ворот? С ними ты тоже завязываешь?
– Они мне не друзья. С ними просто так не развяжешься: тут – другое…
– Вот, а говоришь… – хотела спорить Вершинская, но Бондаренко ее перебил:
– Я тебе сказал – и все. Если тебя это не устраивает, то нам лучше разойтись и никогда больше не пересекаться.
– А если мы все же пересечемся?
– Я советую тебе избегать меня, а я тебя и так не замечу.
«Нет, для жизни он не годится, – сделала вывод Света. – С ним тяжело общаться, серьезных намерений он не имеет, полновластным хозяином в доме будет тоже он и будет, где ни попадя, затыкать мне рот. Я буду его рабой, а ему будет на меня наплевать. Надо все прекращать, пока не поздно».