Криппен
Шрифт:
— Что онздесь делает? — спросил он, застыв на месте.
— Он пришел поговорить со мной, молодой негодяй, — бодро ответил Матье. — И по-моему, ты должен передним извиниться. Просто идеальный момент.
Том фыркнул и потупился на свои босые ноги, промямлив что-то себе под нос.
— Том, мы уже это обсудили, — сурово сказал Матье. — Я рассказал тебе, каковы будут последствия, если ты не извинишься.
— Простите, — закричал тот голосом дерзкого подростка, которым и был в действительности. — Но онведь
— И возможно, в следующий раз это ему удастся.
— Ты спросил его о…
— Том, иди оденься.
— Но я хочу знать, почему Эдмунд…
— Иди оденься, — резко повторил Матье. — Сейчас же. Я сам все выясню. Вдобавок с тебя вода на ковер льется.
Том насупился, огорчившись, что ему не дали задать вопрос. Он еще пару минут что-то бормотал себе под нос, но вскоре исчез в своей спальне.
Матье минуту смотрел ему вслед, а затем снова повернулся к своему гостю и мягко улыбнулся.
— Приходится обтесывать острые углы, — извиняющимся тоном сказал он, — которых у него предостаточно. Полагаю, у меня хватит терпения. Кроме того, он падок на женщин и склонен к насилию — это сочетание меня беспокоит. Особенно потому, что он еще так молод. Похоже, Дюмарке никогда не учились на своих ошибках.
— Что ж, тогда его следует учить, — произнес мистер Робинсон. — Он, конечно, еще подросток, но из таких парней порой вырастают злодеи и убийцы. Однако если вам удастся заставить его держаться подальше от Виктории, то о большем я и не прошу. Спасибо, что уделили мне время.
— Одну минуту, — сказал Матье, жестом повелев ему сидеть на месте. — Вы еще не ответили на мой вопрос.
— Какой еще вопрос?
— Почему вы сами не рассказали капитану. Или миссис Дрейк. Я имею в виду, правду о Томе.
Мистер Робинсон пожал плечами.
— Я ответил, — сказал он. — Я уже говорил: я решил, что лучше сказать вам, чтобы вы, как опекун, с этим разобрались…
— Да, но я не верю ни единому слову, — перебил Матье. — По-моему, вы не хотите в это вмешиваться по личным причинам. Возможно, это как-то связано с тем, что вы боитесь поставить себя в уязвимое положение.
— Матье, не знаю, на что вы намекаете, но…
— Можно задать вам один вопрос, Джон? — задумчиво спросил он. Собеседник кивнул. — Зачем человеку плыть из Антверпена в Канаду в сопровождении молодой женщины и при этом переодевать ее мальчиком, пытаясь выдать за собственного сына? Каковы могут быть мотивы этого человека?
Мистер Робинсон почувствовал, как кровь отхлынула от его недавно загоревших щек, и в ужасе уставился на Матье Заилля.
— Вы знаете? — спросил он.
— Признаюсь, я очень наблюдателен. Я понял это с первой же минуты, как только увидел вас вдвоем.
— Но вы никому не рассказали?
Матье покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Это, право, не мое дело. Но я по-прежнему остаюсь в недоумении, и такое положение меня не устраивает. Какой в этом смысл? Какая вам польза от этого обмана?
Мистер Робинсон на минуту задумался и решил объясниться начистоту. Познакомившись с Матье Заиллем, он с самого начала считал его достойным человеком, который не станет без надобности вмешиваться в личную жизнь других людей. Если он и мог кому-нибудь довериться, то лишь ему. Канада уже недалеко — почему бы не сказать наконец правду?
— Вы должны
— Я не сплетник, Джон.
— Тогда я открою вам правду. И судите меня, как вам будет угодно. Вы не ошиблись в своих предположениях. Эдмунд — вовсе не мой сын, и он не мальчик. В действительности он — девушка, на которой я собираюсь жениться при первой же возможности.
— В самом деле? — Матье заинтриговала эта романтика. — Продолжайте.
— В Лондоне я был женат, — рассказывал дальше мистер Робинсон, — на одной очень неприятной особе. Мы прожили вместе много лет, и, честно говоря, она постоянно отравляла мне жизнь. Неоднократно изменяла мне, иногда — с парнями, лишь недавно выросшими из детских штанишек, настолько она была порочна. Вдобавок к этому, она меня оскорбляла, вела себя непочтительно и отличалась скверным характером. Честно говоря, мне порой казалось, что в конце концов она меня убьет. Я не преувеличиваю и не сгущаю краски. Я действительно думаю, что такая вероятность была.
— Я полностью вам верю. Я и сам был несколько раз женат, Джон, — признался Матье. — И знаю, что дела могут обернуться худо. Я женился на одной женщине и чуть не поплатится за все свои хлопоты собственной жизнью, когда вдруг появился другой, назвавший себя ее мужем. Эта озорница забыла с ним развестись, перед тем как выйти за меня, и он намеревался меня убить.
— Я не собираюсь делать ничего подобного. Понимаете, моя жена недавно меня бросила — ушла к другому, и одновременно я влюбился с девушку, которую вы теперь знаете под именем Эдмунда Робинсона. К моему изумлению, она тоже меня полюбила. Однажды она сказала мне, что ради меня готова на все — даже пожертвует жизнью, лишь бы я был счастлив. Признаюсь, я никогда не встречал такой преданности. Во мне проснулись надежды на будущее. Мне кажется, я впервые в жизни способен обрести настоящее счастье. И поэтому, когда моя жена ушла, мы решили узаконить наши отношения и плывем теперь в Канаду, чтобы начать там новую жизнь. Естественно, мне придется подать заявление о разводе с женой, и это может занять несколько месяцев, но все это время мы не хотим расставаться ни на минуту.
— Но зачем ей переодеваться? Зачем выдавать ее за мальчика?
— Мистер Заилль, не знаю, насколько хорошо вы знакомы с обществом, к которому я принадлежу, однако неженатым мужчине и женщине никогда не позволили бы плыть на корабле в одной каюте. Все бы нас сторонились, и, на мой взгляд, это стало бы ужасным зачином нашей новой жизни. Если не считать вчерашнего случая, нам очень нравится это путешествие — оно явилось для нас чудесным стартом. Знаю, это слишком замысловатая, но при этом даже увлекательная ложь. Осталось уже недолго. Как только мы доберемся до Канады, больше не нужно будет притворяться. Мы снова сможем быть самими собою.
Матье Заилль поразмыслил и неторопливо кивнул.
— Наверное, вы знаете, что делаете, — с сомнением произнес он. — Однако мне кажется, чересчур много хлопот только ради того, чтобы не дать повода для сплетен. Но если вы чувствуете, что должны были поступить именно так, я не стану вас за это осуждать. Поверьте, в свое время я и сам совершал ради любви странные вещи. И потом за них расплачивался.
— Так вы никому не скажете? — с надеждой спросил мистер Робинсон.