Крипта
Шрифт:
Телефонный разговор между президентами состоялся этим же вечером. Обычно службам протокола надо время для согласования времени и повестки такого звонка, но в этот раз все было сделано быстро и без проволочек. Кремль использовал экстренную линию, предназначенную для прямых контактов с Белым домом в случае возникновения чрезвычайно опасной ситуации вроде угрозы начала войны. Беседа была долгой и, по всей видимости, непростой. Это можно было сказать по необычной серьезности Президента, с которой, правда, немного контрастировали едва заметные лукавые искорки в чуть прищуренных глазах. Такой взгляд бывает у человека, когда долго считавшаяся недосягаемой цель вдруг оказывается доступной настолько, что остается только протянуть руку и без труда взять ее.
"Эдем" - такое пафосное название американцы выбрали для программы спасения человечества через создание на востоке Сибири огромной территории, способной выстоять под ударами атмосферных катаклизмов. Выяснилось, что о надвигающейся климатической катастрофе они знали давно, просмотрели массу вариантов и пришли к неутешительным для себя выводам. Первое... Через 40-50 лет Восточносибирское плоскогорье будет самым благоприятным местом на планете с точки зрения погоды. Его, конечно, нельзя будет сравнить с библейским Эдемом с его цветущими садами и прочей благодатью, но жить люди там смогут вполне комфортно. Второе... Этот самый Эдем находится на территории России, и для того, чтобы получить к нему доступ, с ней надо будет договариваться. Если бы целевая территория находилась в любом другом месте мира, можно было бы рассматривать вариант смены режима, оккупации или аннексии. Но с Россией такие игры не проходят, потому что по концовке вместо спасения человечества можно получить ядерное пепелище. Значит, достижение соглашения - единственный разумный путь. Оставалось только выяснить его цену. Освоение Территории Москва в одиночку все равно не потянет, значит, ей без союзников не обойтись. Здесь надо в очереди быть самым первым и самым щедрым, а силовой вариант вплоть до угрозы взаимного уничтожения надо оставить как последний аргумент. Третье... Территория хоть и огромная, размером почти с США, но всех на ней уместить не удастся. Большинство моделей выдают полмиллиарда как наиболее оптимальное количество населения "Эдема". Если оставить такие мелочи, как критерии отбора и логистику доставки счастливчиков, а также вполне естественное желание России сохранить все свое население, остается один очень важный вопрос: что делать с остальным человечеством и особенно с соседом с юга? Глупо рассчитывать на то, что Китай будет спокойно наблюдать за тем, как от голода, болезней и непогоды гибнет его народ, в то время как на севере развивается пригодное для жизни пространство. Значит, надо будет укреплять границы. А это суверенное право России, и как она решит эту проблему, пока было не ясно. Пекин вообще вел себя довольно странно. При всей мощи поднявшейся на мировой уровень китайской науки он пока никак не реагировал на угрозы, создаваемые глобальным потеплением. Четвертое... Поскольку Восточносибирское плоскогорье - это Россия, именно за ней будет приоритетное право определения политической системы, административного устройства, системы поддержания порядка и, что очень важно, статуса переселенцев.
Это были лишь некоторые вопросы, которые надо было обговорить в начале программы, до того как начнется масштабное финансирование развития. Но самым важным на первом этапе было снятие накопленного за последнее десятилетие недоверия. Российский Президент с удивлением узнал о том, что США готовы запустить процесс общего сокращения вооруженных сил, а затем и ядерного разоружения, что они готовы отказаться от глобальной проекции силы, и сократить до минимума свое присутствие за пределами Северной Америки, и подписать всеобщий мирный договор.
Чтобы без спешки обдумать такие неожиданные предложения и совместно спланировать следующие шаги, решено было взять паузу и возобновить переговоры через неделю.
США
Бергман вернулся из России вполне довольный тем, как прошла его встреча с Титовым, и результатами телефонных переговоров президентов. Вызвав к себе медика для быстрого осмотра, он уже собирался прилечь отдохнуть с дороги, но в спальню заглянул помощник и извиняющимся голосом сообщил:
– Приехал профессор Рихтер. Говорит, у вас назначена встреча.
– Ах, черт! Совсем забыл. Эти перелеты меня выбивают из колеи, - сделал недовольную гримасу старик.
– Проводи его в кабинет. Я сейчас выйду. И скажи, пусть сделают нам завтрак.
Подождав, пока врач измерит давление, снимет кардиограмму и сделает инъекцию витаминов, Бергман накинул стеганый домашний халат и направился к гостю.
– Что за спешка, мой друг? Где пожар?
– спросил он, коротко обняв своего давнего приятеля.
– Особого пожара пока нет, но тлеющие искорки уже упали в сухую траву, - ответил ученый.
– Тебе бы поэтом быть, а не климатологом. Выкладывай, что там у тебя за искры.
– У меня появились данные, что группа молодых ученых из Японии скоро закончит свою климатическую модель на основе сырых данных.
– Поясни, что за данные, - Бергман опустился в кресло и налил себе стакан воды.
– Сырыми мы называем необработанные данные, поступающие с метеостанций по всему миру. Позже они компилируются в дневные, недельные и месячные пласты, на основе которых и выстраиваются модели.
– И в чем проблема?
– Проблема в том, что уже на дневном уровне идет усреднение показателей, которое нивелирует аномальные значения. На недельном и месячном уровне этот процесс повторяется уже в большем масштабе. Это делается по специальной программе, разработанной моей группой и утвержденной в ООН. Потом вся информация собирается в общедоступные базы данных, и именно они берутся за основу при долгосрочном моделировании, в том числе и в нашей основной модели. Проблема еще в том, что японцы хотят впервые совместить климатическую модель с долгосрочным прогнозом солнечной активности.
– Ты хочешь сказать, что японцы, используя сырые данные, могут получить свою модель? Но, насколько я понимаю, для обработки такого количества информации нужны колоссальные вычислительные мощности.
– Компания Фуджитсу испытывает новый суперкомпьютер. Один из самых мощных в мире. В качестве теста они взяли проект молодых климатологов.
– Это плохо, - поморщился Бергман.
– Что это за группа?
– Молодые парни из университета Тохоку. Работают с нами в контакте. Мы все-таки ООН, и такое взаимодействие придает им определенный статус. Мы даже не предполагали, что Фуджитсу согласится на их запрос по новому суперкомпьютеру. Но это японцы. Предсказать их действия очень сложно.
– Их можно купить?
– Вряд ли. Они молодые, амбициозные, еще верят, что их работа может изменить мир. Если группа выйдет на модель, их не купишь, - покачал головой Рихтер.
– Ведь это всемирное признание, которое выведет их на один уровень со светилами.
– Плохо, - горестно выдохнул старик.
– Мы вышли на заключительный этап. Нам сейчас не нужно постороннее деструктивное вмешательство. Как ты думаешь, их можно как-нибудь остановить?
– Не представляю как. Данные уже загружены. Результаты будут в течение недели.
– Ладно. Предоставь это мне. Лучше скажи, как они вышли на сырые данные?
– Здесь нет ничего секретного. Эта информация хранится в базах данных институтов, которым принадлежат метеостанции. Некоторые выложены в открытый доступ.
– Надо от этих данных избавиться, чтобы еще какой-нибудь энтузиаст их не использовал.
– Дэви, дружище... Их нельзя уничтожать. Там информация со всего мира за сотню лет наблюдений. Они необходимы при реальном моделировании.
– Да?
– нахмурился Бергман.
– А ты можешь запросить, чтобы все их сгрузили тебе в МЭГ* (*Межгосударственная экспертная группа при ООН по вопросам изменения климата). Ты ведь спецпредставитель генсека ООН по климату, самый авторитетный авторитет. В этом никто не заподозрит ничего странного. А потом я сотру все, до чего наши киберпсы смогут дотянуться.