Криптоматерия
Шрифт:
— Не знаю, как вы, — прервал её размышления Мелло, — но я намерен после обеда прогуляться по лесу. Может, удастся увидеть диких животных. — Он обратился к другу: — Как далеко тебе можно уходить от хижины?
— Доступный радиус — километр. Именно столько до границы Покрова, если идти по прямой. Хотя ближе, чем на пятьсот метров туда не подойти из-за силового поля. — Бородач указал направление, затем направил руку в противоположную сторону. — А до леса не меньше двух, так что…
— Хм. — Мелло вытащил из сумки одну из колб и положил на стол. — Так что обманем всевидящих Мыслителей,
По лицу Претто вновь расползлась едва различимая в зарослях бороды улыбка.
Последнее, что запомнил Картер — укол в шею. После него сознание впало в глубокую спячку. Очнулся Картер уже в другом месте, в комнате с приглушённым освещением и низким потолком. Онемевшие конечности прикованы к металлической койке, вдоль стены в ряд стояли ещё четыре таких же, но пустых. Боль в носу и левой кисти приглушённая, прикрытая действием снотворного.
Примерно через час хлипкая межкомнатная дверь отворилась, и вошла одна из девушек, которых Картер видел в погребе на ферме. Завидев пробудившегося пленника, она ахнула и тут же ретировалась.
— Замечательно, — пробурчал Картер. Желудок начинал поедать сам себя, да и во рту пересохло.
В комнату зашёл Холс в бесформенном халате, отчего Картер не сразу опознал Бригадира. Небритое лицо того источало мрачную враждебность и нехватку сна.
— Очнулся, — констатировал Холс, скрестив руки на груди. — Тебе повезло, кретин Ежов переборщил с дозой.
— Возможно, не стоит поручать кретинам слишком сложные задачи, — заметил Картер и картинно окинул помещение презрительным взглядом. — Очередное подвальное гнездо Монументалистов?
Холс не спеша прошёл мимо и сел на соседнюю койку. Задумчиво и будто оценивающе посмотрел на коллапсара.
— Вот что, Картер, — заговорил Бригадир. — Чем скорее ты усмиришь в себе бунтаря, тем понятнее станет твоя жизнь. — Неожиданно он вытащил из кармана халата предмет, удивительно похожий на боевой магнум Карателя. — Предлагаю тебе выбор. Я могу пристрелить тебя прямо сейчас. Ты ничего не узнаешь, но лишиться головы — тоже своего рода освобождение.
Картер сглотнул, увидев в нескольких сантиметрах от лица нацеленное дуло. Этот псих-сектант не шутил, да и оружие у него настоящее. Никаких сомнений.
— А второй вариант?
— Я расскажу тебе о наших планах, но обратного пути не будет. Ты останешься смирным пленником, пока не наступит подходящий момент для твоего применения. Что скажешь?
Картер не сдержал смешка и покачал головой.
— Подохнуть или стать твоей марионеткой? Дилемма.
Холс не переставал целиться. Его холодный колючий взгляд источал решительность и непоколебимость, которых так не хватало самому Картеру. Нет, он не сдастся, как безвольный мешок с удобрениями.
— Хорошо. Убери эту хреновину от моего лица. Давно хотел послушать вашу программу.
Бригадир улыбнулся и опустил магнум.
— Верное решение. Хоть ты и адепт стадного поклонения Этическому Кодексу, в тебе побеждает природный инстинкт самосохранения. Что демонстрирует правильность нашей идеи. Человек — прежде всего существо биологическое, а не социальное.
— Только не говори, что вами движет учение примитивистов, —
— В третьем, — поправил Холс. — Нет. Примитивисты отрицали социум без всяких обоснований. В силу слепого бунтарства, хотя среди их лидеров были выходцы из Монументалистов. Обделённые интеллектом торопыги, едва не загубившие всё течение.
— Что? О чём ты говоришь?
Холс встал и принялся измерять шагами комнату, чуть наклонив голову вперёд.
— Тебе, конечно, не знакомо имя Адама Сансета, — заговорил Бригадир. — Он жил в нулевом поколении и стал свидетелем превращения родного города в нынешний Граббис. Сансет примечателен тем, что дольше многих жителей сохранял первичную память и способность смотреть на происходящее глазами человека Греховной Эпохи. — Холс вытащил из другого кармана тонкую стопку сложенных листов и бросил на койку Картера. — Это копии уцелевших частей его дневника. Ознакомишься на досуге.
Картер развернул листы, исписанные трудночитаемым почерком. Устаревшая версия Языка, что неудивительно. «Падение неба». Любопытное название.
— И о чём написал этот Сансет? — спросил Картер. — Над городом поставили эксперимент? Или нас захватили пришельцы? В Библиотеке полно похожей макулатуры.
— Он не знает, что именно случилось, а лишь констатирует и анализирует возникшие перемены. Сансет боялся, что истинное знание окажется погребено временем, и новые поколения утратят всякое представление о прошлом. Вот почему он основал движение Монументалистов. Создал новую веру и обратил в неё десятки горожан.
— Подожди-ка, — прервал Холса Картер. — О какой утрате знаний ты говоришь, если всегда существовала Библиотека? Любой гражданин мог изучить все материалы о Греховной Эпохе и узнать о прежнем мире.
— Ты ничего не понял Картер. — Бригадир остановился и одарил коллапсара кривой улыбкой. — Библиотека — и есть главное наследие Сансета. Это храм Монументалистов.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Картер осознал услышанное.
— Но… — выдохнул он. — Разве…
— Все считают, что жизнь в Граббисе построена по вольной прихоти неведомых создателей, экспериментаторов или Мыслителей, — продолжил Холс, явно упиваясь лекцией. — Вот якобы они создали общество, лишённое греха и недостатка. Чушь собачья! Граббис — всего лишь слепок обычного города Греховной Эпохи. Да, нас обложили Обителями Очищения, где копится статистика наших прегрешений, есть закрытые от любой живой души АБОО и таинственный Монумент, в остальном же мало что изменилось. Даже упростилось. Ты перечитал уйму книг наших предков, разве я не прав?
Картер почесал щетину. Откровенно говоря, утильщик говорил правду.
— И что с того? — упорствовал Картер. — С чего вдруг всё должно было кардинально поменяться?
— А как же прогресс? Развитие от поколения к поколению? Ничего этого нет и не будет, потому что все мы пленники крутящейся по кругу карусели. Мы проживаем упрощённые версии жизней наших предков и не более.
— Упрощение стало неизбежным следствием защиты от греха, — предположил Картер. — Чем меньше соблазнов и дозволений, тем проще вести правильную жизнь.