Криптозой
Шрифт:
Это ускорило процесс созревания «зонда», на «вирус» обратили внимание операторы верхних уровней, и за группой взбунтовавшихся людей, образовавших довольно серьезную «опухоль независимости», направились ликвидаторы и сглаживатели возмущений.
Выразитель ждал, никак не выявляя своего отношения к «зародышу» бунта. Единственное, что он позволил себе сделать втайне от операторов, которых называл своими тенями, это подсказал «зонду» решение проблемы «универсальной отмычки». Человек был умен и владел нелинейной логикой, однако сам едва ли справился бы с разработкой алгоритма
Получилось очень красиво.
Из любопытства и любви к виртуальным играм, зараженный компьютерным фанатизмом «зонд» рвался стать могучим сетевым взломщиком и сам работал как компьютер.
Его заказчик – оператор Ювинга, обитавший в теле капитана спецназа Утолина, не успел спасти Фигуру Влияния, ради которого пошел на риск нейтрализации, и стремился вернуться домой. Он подключил все свои информационные каналы и помогал «зонду» не за страх, а за совесть.
Потом к ним присоединился защитник, человек смелый и решительный, достигший некоторых относительно важных высот самореализации, и процесс пошел быстрее, хотя присутствие женщины ему основательно мешало.
Тогда Выразитель «спустился» на уровень контроля земной реальности и волевым усилием подкорректировал развивающийся сценарий. В результате женщина погибла, а группа «вируса-зонда» вышла в реальность следующего уровня.
Сомнения все еще одолевали Выразителя, но он все больше увлекался происходящим и решил ускорить выход «зонда» в высшие слои Гиперсети. Для этого он спустился к операторам иезода-4 и высказал им якобы свое недовольство сбоем Программы. Расчет был прост: если «зонд» сможет освободиться от зависимости, сохранить работоспособность и поставит перед собой цель добиться справедливости, он преодолеет все препятствия и выйдет на нужную по замыслу Выразителя иерархию. Если же операторам удастся его ограничить, значит, замысел нереализуем.
– Что ж, посмотрим, – сказал сам себе Выразитель Несогласия, устраиваясь в своем Замке поудобней.
Пришло время чувства всемогущества. «Всевидящее Око» поднялся над своим Творением, как дух над телом человека, и окинул его внимательным взглядом, ощущая сладкую дрожь желания повелевать…
Глава 18
АНГЕЛ СПАСЕНИЯ
Он был готов ко всему, кроме неподвижности.
Наказание после конфликта с Лавриком наступило незамедлительно. Кирилла перенесли в его обиталище и поставили у окна, заключив в прозрачную монолитную колонну, которая не мешала ему дышать, но не давала возможности сделать хотя бы одно движение.
Сначала он пытался сдвинуться с места, пошевелить пальцами или сменить позу, а когда все его попытки ни к чему не привели, смирился и ушел в медитацию, изменившую внутреннее течение времени.
Сколько он так простоял, грезя с открытыми глазами, оценить было трудно. Судя по движению светила в небе Ицаха, прошло не менее десяти часов по местному времени. Затем вдруг сквозь тусклое струение обреченности в сознание пробилась мысль: а что, если попробовать спасти
Кирилл вздрогнул.
Эта мысль не была неожиданной, он все время проигрывал мысленный сценарий того, как можно было уберечь Лилю от гибели во время боя с вертолетом СНОС. Однако теперь этот сценарий опирался на возможности иезода контроля, и если бы Кириллу, как Лаврику, дали канал влияния на программу реальности Земли, он смог бы что-либо сделать!..
«Кто-нибудь живой, отзовись!» – мысленно позвал Кирилл.
«Слушаю вас», – отозвался автомат обслуживания комнаты.
«Позови хозяина».
«Исполняю».
Снова потянулись секунды, складываясь в минуты и часы.
Диаблинга появился в спальне с заходом светила за горизонт. Посмотрел на пленника внутри столба ограничения.
– Поздравляю, землянин, вы сильная натура. Немногие мои соотечественники способны выдержать несвободу в таком положении. Чего вы хотите?
«Я передумал. Можно и мне поиграть в бога, как это делал мой… э-э… друг?»
Глаза Диаблинги ощупали лицо Тихомирова, налились золотым сиянием. Кирилл почувствовал давление на мозг, невидимые щупальца побежали по извилинам, перебирая их как струны, раздвигая и ощупывая каждое нервное волоконце. Кирилл напрягся, выдергивая щупальца, получил болезненный электрический удар и с трудом удержался на грани беспамятства.
Диаблинга озадаченно обошел его кругом.
– Вы более опасны, чем я думал, полковник. Похоже, вы человек Воли с неким серьезным потенциалом. Не думал, что тени могут выходить на такой уровень пси-манипуляций. Боюсь, я не смогу снять ограничение.
«Я мало кого просил в жизни, не люблю унижаться, но все же прошу дать мне возможность кое-что изменить. Я не сбегу».
– Зачем это вам? Вы же не игрок, как Лаврентий.
«Вы сможете меня проконтролировать».
Диаблинга снова в задумчивости обошел Кирилла, и тот вдруг почувствовал, что свободен. Он едва не упал от нахлынувшей слабости, присел на корточки, чувствуя приступ головокружения.
Из пола выросло кресло.
– Садитесь, – сказал оператор. – Я подключу вас к системе управления. Но если вы попытаетесь…
– Я человек слова!
Диаблинга вонзил пылающий взгляд в глаза Кирилла, прочитать его мысли не смог и отступил.
– Хотелось бы знать, что вы задумали.
Кирилл сел в кресло, разминая кисти рук. Напротив возник плоский лист экрана компьютера, под рукой повисла в воздухе клавиатура.
– Нажмите ввод.
Кирилл тронул клавишу ввода.
Диаблинга исчез.
Вокруг Кирилла образовался слабый ореол свечения, и он почувствовал себя впаянным, как муравей в янтарь, в сферу некоей силы, способной творить чудеса.
Экран компьютера превратился в стремительно углубляющийся тоннель, как бы вывернулся наизнанку и обнял человека вместе с креслом. На миг все исчезло, а затем Кирилл стал огромным, как Вселенная, и увидел под собой знакомые «крылья бабочки»: одно крыло, зелено-голубое, представляло собой поверхность Земли, другое, коричнево-ало-золотое, было разверткой внутреннего строения планеты.