Криптозой
Шрифт:
– Ну, не знаю… мы разговаривали о причинах всего… – Лаврентий отвернулся. – Я задал вопрос, он ответил…
– А что вот это за треугольник внизу? – указала пальчиком Лилия.
– Сейчас допечатаю. – Лаврик застучал по клавишам. – Это Абсолют-компьютер Изначально Первого, если применять нашу терминологию. Хотя на самом деле это нечто немыслимое и необъяснимое.
– Выходит, мы живем во Вселенной, созданной Дьяволом?
– Я просто использовал наши земные понятия. Гиперсеть рождена Одним из Безусловно Вторых, а так как их было как минимум двое, то пришлось давать им имена. На самом деле все гораздо сложней и неоднозначней. Ангел – это существо или, точнее, разумная сверхсистема, избравшая путь осмысления Первозамысла и подчинения Базовым Принципам. Дьявол – это разум, избравший другой путь. Его можно назвать Выразителем Несогласия с Первозамыслом.
– Отступником… – пробормотал Кирилл.
– Можно и Отступником, и Бунтовщиком, и Сатаной – суть не изменится. Все равно он останется Творцом Гиперсети и, соответственно, нашей Метагалактики и нас самих.
В гроте, где расположились все трое, стало тихо.
Потом Кирилл задумчиво признался:
– Да, по-нашему, это шок, как говорится в рекламе шоколадных батончиков. Все можно было представить, кроме того, что мы созданы Сатаной.
Лаврик ухмыльнулся.
– Ну, он недалеко ушел от своего Отца. Мы, образно говоря, тени его теней, и тем не менее похожи на него, как дети.
– Почему же он тогда так относится к нам? – возмутилась Лилия. – Если мы его дети? Почему притесняет, преследует, ограничивает тех, кто не хочет подчиняться его жестоким законам? Почему уничтожает Фигуры Влияния?
– Может быть, боится, – пожал плечами компьютерщик. – Вдруг кто-то захочет сбросить его с пьедестала власти? Ведь он хоть и велик, но не всемогущ. Хотя возможны и другие причины. Я бы не заострял на этом внимания в нашем положении. Мы никогда не поймем причин того, что им движет, уж слишком далек он от нас морально и психически, несмотря на все физическое сходство.
– Бог всегда дальше от людей, чем люди от бога, – проговорила Лилия задумчиво. – Не помню, кто это сказал.
– А хотите, покажу вам фрагмент Гиперсети? – предложил Лаврентий. – В действительности она называется иначе: Глобальная структура творения потоков информации.
Он снова пробежался пальцами по клавиатуре компьютера, и картинка на экране изменилась.
– Численные значения уровней условны. Каждая реальность имеет свой задатчик программ, или Центр управления со своими операторами. Но все они так или иначе пересекаются с другими инвариантами Сети в особых бифуркационных узлах…
– Буферных зонах?
– Хотя пересечения эти происходят в пространствах с огромным количеством измерений с веерно направленными временами.
– Это как?
– Я сам не понял, – признался Лаврик. – Каждый инвариант имеет свой набор констант и хоть чем-нибудь, но отличается от соседних. Поэтому пересечения всегда как бы воюют друг с другом, а эффекты этих информационных «войн» мы, кстати, принимаем за НЛО. Однако все инварианты нанизаны на некую ось единого Замысла, которому подчиняется вся Гиперсеть. Насколько я понял, даже Творец Сети не может простым волевым усилием изменить ее законы или уничтожить, не изменив при этом себя.
– Какой же он тогда Творец?
– А он не Первый, – пожал плечами приувядший Лаврик. Компьютерщик устал и готов был закончить ликбез. – Все Ангелы и Дьяволы, какими бы могущественными они ни были, должны подчиняться Базовой Программе своего Отца, встроившего какой-то префактический модуль нравственности в свое Творение. Это Закон. Можно ли его обойти, я не знаю, знаю только, что каждый Безусловно Второй мечтает стать Первым… – Лаврик осекся, бросил на Кирилла косой взгляд и с преувеличенным вниманием заработал на клавиатуре.
Кирилл не обратил внимания на его оговорку. У него уже появились вопросы к компьютерщику касательно обеих схем, но их еще надо было сформулировать и обдумать.
Пол грота внезапно вздрогнул.
Снаружи донесся затихающий гул, словно с гор сошла снежная лавина.
Кирилл метнулся к выходу, привычно берясь за рукоять нейтрика.
Каньон снова изменил очертания. Он еще больше сузился и обмельчал, а снежно-ледяные «рога», дугами возносившиеся над бездной, вот-вот должны были дотянуться до «берега» с гротом.
– Кто-то сшивает разрыв, – проговорил за спиной Кирилла Лаврик. – Здесь в любой момент может появиться этот проклятый зверь… Давайте найдем другой подобный «карман». А лучше всего пробить тоннель прямо в Абсолют-центр. Там-то уж нас никто не посмеет ограничить.
– Я пробовал… ничего не получается.
– Вместе должно получиться. Произойдет удвоение усилий, твоя воля промодулирует энергию ПН, и мы наверняка пробьемся.
Ближайший «рог» скачком приблизился. Стены каньона заколебались и задрожали, из его недр прилетел низкий угрожающий рык. Над ледяными скалами на противоположной стороне каньона поднялась уродливая голова динозавра.
– Пес! – прошептала Лилия.
– Хорошо, – решил наконец Кирилл. – Запускай файл, я подсоединюсь.
Что-то заставило его оглянуться.
Из грота вышла вереница почти полностью прозрачных призраков, ведомая более плотным «поводырем». Это был джокер-фантом, приносящий несчастья, о чем предупреждал Утолин-Ювинга.
– Чего тебе? – вслух осведомился Кирилл.
Вся дюжина призраков синхронно повернулась к нему спинами и исчезла в гроте. При этом Кириллу показалось, что джокер разочарованно вздохнул.
– Поехали, – поторопил Лаврик Кирилла, не заметив появления фантома.
Снова пришло зыбкое и неуютное ощущение нереальности происходящего. Кирилл даже затаил дыхание, готовый проснуться…
Но Пес на той стороне каньона выбрался на ослепительно белую поверхность «рога»-моста, направляясь к людям, и анализировать свои ощущения стало некогда.
Кирилл сосредоточил внимание на вхождении в измененное состояние сознания.
Здесь нет власти, кроме моей власти…