Крисп Видесский
Шрифт:
Несколько офицеров кивнули. Светлые волосы в Видессе были редки и оттого интересны.
– Поосторожнее, Саркис, – проворчал Маммиан. – Я слыхал, халогайны сдачи дают. Все рассмеялись.
– Надо было тебе ласково с ними, – посоветовал Богорад, отчего смех только усилился.
– Я к ним тогда не свататься явился, – едко ответил Саркис.
– К делу, – прервал их Крисп, безуспешно пытаясь говорить строго. – Скоро ли мы будем готовы штурмовать Плискавос?
Командиры нервно переглянулись.
– Уморить их голодом будет проще, ваше величество, – отозвался
– Как и наших, сколько бы ни старались жрецы-целители, – ответил Крисп. Маммиан кивнул: лагерная лихорадка могла скосить больше бойцов, чем враг. – Но даже при этом я бы сказал, что ты прав, – если бы не Арваш Черный Плащ. Чем больше у него будет времени на подготовку, тем страшнее он станет.
Маммиан вздохнул:
– Да, доля правды в том есть. Настоящий засранец, вот он кто. – Генерал оглянулся, словно ожидая, что чье-нибудь замечание еще потянет время. Все молчали. Маммиан вздохнул снова. – Лестницы и все прочее в обозе есть, как и канаты и железные части для осадных машин. Потребуется время, чтобы нарубить деревьев для рам и обтесать, но как только мы с этим покончим, можно будет атаковать.
– Как долго? – настаивал Крисп.
– Неделя; может, парой дней меньше, – ответил Маммиан с явной неохотой. – Другое дело, что Арваш заметит наши приготовления, если он не слепой. А о нем можно много дурного сказать, но только не это.
– Знаю, – сказал Крисп. – Но он и так это знает. Мы не для того прошли с боем весь Кубрат, чтобы репу собирать. Начинаем строить машины.
Маммиан и остальные командиры отсалютовали. Когда приказ отдан, им оставалось подчиниться.
На следующее утро вооруженные отряды выехали рубить лес. К полудню кони и мулы поволокли в лагерь грубо обтесанные стволы. Под внимательными взглядами мастеров, которым предстояло собирать и использовать в бою тараны и баллисты, солдаты рубили стволы на бревна. Лагерь превратился в плотницкую мастерскую.
Маммиан оказался прав: халогаи на стенах Плискавоса прекрасно видели, чем заняты имперцы. Они насмешливо потрясали мечами и секирами; те, кто мог связать пару слов по-видесски, выкрикивали, какую встречу подготовят нападающим. Некоторые имперцы выкрикивали что-нибудь непристойное в ответ. Большинство не обращало внимания.
Где-то в центре Плискавоса поднялся в небо тонкий столб дыма. Заид при виде его побледнел и очертил над сердцем солнечный круг. Все армейские чародеи удвоили апотропные заклятия.
– Чем там занят этот Арваш? – спросил Крисп Заида, решив, что юноша из-за своей необычной чувствительности знает об этом лучше любого другого. Но молодой чародей только помотал головой.
– Ничем хорошим, – только и ответил он. – Этот дым… – Он вздрогнул и вновь очертил солнечный круг. На сей раз Крисп последовал его примеру.
Крисп и сам начинал нервничать, подхватив эту заразу от чародеев. Дюжина долбленок, причаливших к плискавосской пристани до полудня, не улучшили его настроения.
Новость доложили непосредственно императору. Крисп грохнул кулаком по столику и грозно посмотрел на гонца.
– Богом благим клянусь, что бы я только не отдал, чтобы прикончить ублюдков! – прорычал он. – Каждый из них, кто проберется в город, встанет на стены и будет нас убивать!
Редко когда ответ на молитвы приходит вовремя: как правило, молитвы остаются вовсе без ответа. Но Крисп еще не успел остыть, когда в его шатер ворвался другой гонец, едва не прыгая от радости.
– Ваше величество! – воскликнул он. – Корабли Канария выгребают против течения за излучиной!
– Да ну? – прошептал Крисп, аккуратно сворачивая документ, который до того читал. Бумаги подождут. – Это я хочу увидеть сам.
Он выскочил из шатра, крича, чтобы подвели Прогресса. Едва вскочив в седло, он пустил коня галопом. Через несколько минут он уже стоял на берегу реки.
Крисп глянул на запад, прикрывая глаза рукой от заходящего солнца. Да, конечно; вверх по течению мчались тощие тела имперских дромонов. Взлетали и опускались двойные ряды весел. Блестящие бронзовые тараны рассекали воду, поднимая облака брызг. По палубам сновали матросы и солдаты, готовясь к бою.
Долбленки халогаев не преодолели и четверти ширины реки. Они вполне могли развернуться и спокойно доплыть до северного берега, но они даже не попытались: слово «отступление» не входило в лексикон среднего халогая. Они лишь заработали веслами еще усерднее. На нескольких долбленках красовались мачты; теперь там подняли паруса.
Несколько минут Криспу казалось, что халогаи могут выиграть эту гонку, но видесские корабли настигли их в четырех сотнях локтей от пристани. Катапульты плюнули дротиками с носов дромонов. Полетели и дымящиеся в воздухе глиняные горшки. Один горшок попал в середину долбленки и раскололся. В ту же секунду долбленку от носа до кормы охватило пламя – вместе с гребцами. До ушей Криспа донеслись их ослабленные расстоянием вопли. Те халогаи, кто мог, бросались в Астрис, и кольчуги утягивали их на дно – более легкая смерть, чем в пламени.
Таран дромона переломил пополам другую долбленку. Халогаи недолго барахтались в воде – моряки с палубы расстреляли из луков тех, кто не утонул под весом брони.
Еще одна лодчонка вырвалась из боя и устремилась под защиту плискавосской пристани. Халогаи на стенах криками подбадривали своих товарищей. Но дромон быстро настиг беглецов. Вместо того чтобы таранить долбленку, капитан решил воспользоваться огнем. Моряк нацелил на лодочку бронзовую трубу в деревянной оболочке. Двое других заработали сифоном – вроде того, каким пользовались пожарные в городе Видессе, только качали они не воду, а ту же зажигательную смесь, что испепелила первую долбленку. Эту постигла та же участь, когда полотнище пламени плеснуло по ней. Северяне извивались и чернели, как мотыльки в пламени факела.