Кристальный пик
Шрифт:
— Чистейшие самоцветы из глубин Сердца. По одному камню от каждого сородича, — произнес Шэрай, разведя руками над открытым сундуком, нутро которого сияло так, что запросто могло осветить собою целый зал, погрузись он прямо сейчас в кромешную темноту. — Драконы никогда не заявляются в чужие владения с пустыми руками, тем более когда их зовет королева людей и когда они хотят извиниться.
— Извиниться?..
— Драконы умеют признавать свои ошибки, и мы ошиблись, когда попытались принести вас, драгоценная госпожа, в жертву Великому Солнцу по воле Сенджу. Вы должны знать, что Детоубийца, Ядовитый и Заклейменный — отныне это все титулы, которыми он известен. Наши сердца больше не
— Не надо. — Я прервала кланяющегося Шэрая, встала с места и шагнула к нему на самый край платформы. — Вы вовсе не опозорены. Этот позор лежит на Сенджу и моем дяде, принце Обероне. Они оба совершили непростительную мерзость по меркам обоих народов. Как Хозяйка Круга, я тоже раскаиваюсь за всю учиненную ими боль. Простите, если сможете. От имени всех людей, что были, есть и будут после.
Я склонилась перед драконами и была готова поклясться, что слышу, как ропочет на меня все человечество в этот момент. В Круге ходила поговорка: «Склонись перед врагом один раз, и тебе придется кланяться перед ним всю жизнь». Однако драконы не были моими врагами. Никто, ни один человек прежде не извинялся перед ними за все, чего они натерпелись. Значит, я должна была стать первой. Ибо если история — стрела, то королева — рука, ее выпускающая: только от нее зависит, как сильно натянется тетива и куда именно стрела полетит.
— Твои извинения не вернут нам детенышей, королева! — выкрикнул кто-то с дальних столов, кого я не смогла разглядеть из-за количества разноцветных голов и рогов, торчащих из них. — Хватит ходить вокруг да около, Шэрай сие’ше. Эта вежливость излишня и заставляет всех думать, что мы с людьми теперь в мире.
— Да, верно! — подхватила незнакомая драконица, говорящая с таким сильным шипящим акцентом, что я едва могла разобрать ее слова. Ростом под два метра и с раздвоенным хвостом, заплетенным косой, как и ее изумрудные волосы, она устремила на меня лентовидные зрачки и проурчала: — Мы прилетели сюда лиш-шь потому, что об этом просил Рожденный в Рок Солнца. Он сказал, королева Рубин нуждается в наш-шей помощ-щи…
— Так и есть, — признала я.
— Очень зря. Король Оникс уже просил нас о помощ-ши раньш-ше, — сказала она то, что я и так ожидала услышать. — И чем это обернулось? Молочный Мор, гонения, охота… Даже в лучш-шие времена мы оставались для людей дикими животными, хоть и жили среди них годами. Нас отлавливали, разделывали по частям и продавали на черном рынке. Люди никогда не воспринимали нас, как равных — сначала мы для вас оружие, а потом добыча. Зачем нам начинать этот цикл заново? Потому что люди богато украш-шенный стул поделить не могут?
— Ха-ха! Точно сказала.
— Именно-именно! Иваанар!
Прежде мне казалось, что нужно заручиться поддержкой если не всех драконов, то хотя бы половины из них… Однако теперь, глядя на всеобщие волнения, в которые даже Шэрай не решался вмешиваться, я прозрела. Нет, поддержки половины мне мало. Если я хочу не просто выиграть войну, а навсегда покончить с ней во всех ее формах и проявлениях, мне нужны они все. Мне нужно доверие. Мне нужна жертва.
Откуда-то сквозь рокот до меня неожиданно долетело:
— А мне нравится королева людей… У нее такая рука смешная, похожа на куриное крылышко!
Я откашлялась, невольно прижав костяную руку к подолу юбки, и произнесла громко, чтобы заставить всех драконов притихнуть хотя бы на несколько минут:
— Союз, который вы заключили с моим отцом, не мог принести вам ничего, кроме новых разочарований в людях, потому что на самом деле моему отцу было плевать на драконов. Он предложил вам мир, но не предложил условий для его обеспечения. Он даже не собирался делать вас частью нашего мира. Чтобы вы могли жить вольно и процветать и чтобы люди вас приняли, а два народа наконец-то объединились, нужно гораздо больше, чем просто слова и дома по соседству. Нужно что-то общее. Что-то… постоянное.
Я оглянулась на Соляриса, инстинктивно ища подспорье, и одного его кивка, хладнокровного и сосредоточенного, хватило, чтобы сердце перестало так сильно биться о ребра. Он ничего не ведал о моих планах, но верил в них беспрекословно — пожалуй, даже больше, чем я сама, и уж точно больше, чем Мидир, Гвидион и Ллеу, беспокойно переступающие с ноги на ногу. Никому из них я так и не сообщила о своем решении.
Я собиралась разломить Круг.
И собрать его заново.
— После моей победы в войне, независимо от того, поможете вы мне одержать ее или нет, туаты Керидвен, Фергус и Немайн до скончания веков отойдут во владение драконам, — объявила я.
Воцарилась гробовая тишина, но всего на миг. Затем она лопнула, как мыльный пузырь, и драконы повскакивали со своих мест, опрокидывая скамьи и посуду, перекрикиваясь на своем языке, смысл чего доносился до меня лишь обрывками. «Мы что, похожи на идиотов?», «Она лжет», «Как королева представляет себе это?», «Что, если она не шутит?». Кто-то начал истерично смеяться, кто-то выругался, обвиняя меня в лицемерии и хитрости, а кто-то радостно захлопал в ладоши, тут же принявшись подбивать остальных согласиться с предложением. Так мне наконец-то стало видно, кто из них Старший, а кто всего лишь хён или верный спутник: только Старшие ни с кем не переглядывались, а смотрели строго перед собой, не моргая, и лица их казались неживыми, словно покрытые каменной скорлупой. Сол рассказывал, что пятеро из Старших всегда должны находиться на грани окаменения: только будучи лишенным всех эмоций, ты можешь смотреть на мир и его события непредвзято. А вот двоих в Старшие всегда выбирали помоложе да пободрее, дабы все-таки не забывать о зове сердца. Одним из этих двоих и был Борей, а второй оказалась та самая зеленовласая драконица с раздвоенным хвостом и шипящим акцентом, которая тотчас же воскликнула:
— Как вы представляете себе это?!
— Будучи Хозяйкой Круга, я продолжу являться их королевой, однако больше не будет наместников-людей — наместниками станут драконы, — принялась методично объяснять я, сцепив пальцы замком на животе, чтобы перестать нервно заламывать их. — Вы сможете сами выбрать того сородича, который займет место ярла, будь этот сородич Старшим или юным, мужчиной или женщиной. Поселившись на земле Круга, вы будете обязаны соблюдать всеобщие законы, но на местах сможете вводить собственные, если те не противоречат им.
— И вы не боитесь ещ-ще одной войны, что последует за этим? Остальные ярлы не поддержат вас, что уж говорить о простом люде…
— Ага, так люди нас и приняли! — выкрикнул кто-то следом.
— Да они даже видеть нас не захотят, не то что слушаться! — поддержал другой.
Я тяжело вздохнула и, превозмогая начинающуюся головную боль, решила сосредоточить свое внимание на Старших. Пока только выбор Борея был очевиден: запрокинув назад голову, он лениво выдыхал в воздух струйку янтарного дыма и совсем не слушал Вельгара, возвышающегося у него за спиной между столами. Тот что-то шептал отцу на ухо, все такой же широкоплечий и крепкий, с квадратным подбородком и высокими скулами, о которые можно порезать палец, но с совершенно потерянным выражением на лице.