Кристальный пик
Шрифт:
И каждый из советников принялся по очереди пересказывать все, что считал важным из упущенного мной. Благо, большую часть, как оказалось, я уже успела узнать от Ясу. Однако если ярлскона попутно угощала меня сладостями, миндалем и чаем, придавая нашему разговору оттенок светской беседы, то в этот раз все обернулось полноценным заседанием Руки Совета. Лишь спустя пять часов, что мы безвылазно провели в зале, сами того не заметив, кто-то из присутствующих вспомнил о пропущенном ужине (кажется, то был Гвидион) и велел слугам подать в зал самое свежее, что осталось на кухне с прошедшей трапезы. Так мне впервые довелось
Гвидион тем временем перепроверял состояние казны, сверяясь с пергаментами и костяными счетами, а Ллеу делился теми же умозаключениями, к которым пришли мы с Солом и Ясу: враги наши и сами уже давно прибегли к сейду. Даже с вершины своего опыта Ллеу не смог сказать точно, сколько же вёльв должно быть у Керидвена, чтобы заставить целую армию плевать кровью и плеваться внутренностями. Ему самому за все время удалось заразить паучьей лихорадкой лишь одну десятую людей Немайна. Поняв, что выбора нет, я приняла решение созвать всех вёльв с окрестных городов Круга, еще сохранивших верность Дейрдре, и таким стал мой первый указ.
Уже через полчаса указы эти посыпались, как перезрелые плоды с молодой яблони, и пять часов заседания плавно перетекли в десять. Я закончила раздавать распоряжения лишь тогда, когда у меня кончились украшения, которые я стягивала с пальцев и волос, чтобы передать их в руки советникам — так выглядело подписание всенародных указов: не кровью и не чернилами, а золотом, снятым с собственного тела. Затекшую спину ломило, будто от удара молотком, и голова шла кругом от количества известий, новостей и вопросов, требующих моего внимания. Бесконечно сменяя друг друга, они устроили чехарду сомнений и сожалений, пока Гвидион наконец-то не вычеркнул все пункты из своего списка и не свернул его.
Но затем он развернул следующий.
— Довольно на сегодня! — вмешался Мидир, тем самым спасая меня от безумия. Он и сам еле держался, сидя в полусогнутом положении над картами и донесениями разведчиков, руны в которых были более не читаемы, плывя перед глазами вместе с очертаниями мебели и людей. — Драгоценной госпоже нужно отдохнуть. Да и мне, откровенно говоря, тоже…
— Одну минуту. — Гвидион остановил нас всех, поднимающихся со своих мест, взмахом очередного раскрытого свитка, но по крайней мере короткого, всего по локоть длиной (все прочие превосходили человеческий рост). — Остался один вопрос, который не терпит отлагательств…
— Про пятьдесят предыдущих ты так же говорил, — проворчал Мидир, придерживая повязку на животе рукой. Очевидно, рана беспокоила его не только при движении, но и в состоянии покоя тоже.
— Что мы будем делать с просьбой Хазара немедленно выступить на Немайн? Если согласимся, то рискуем потерять людей. Мы не можем сейчас так рисковать…
— Хазар? — переспросила я, откинувшись на резную спинку стула с подлокотниками такими широкими, что на них могло поместиться сразу три моих руки. Там же, под ними, находились странные отметины в форме серпов, будто кто-то вырезал ножом полумесяцы в древе. На ощупь они были шершавыми и оставляли занозы. — Хазар… Хазар… Где-то я уже слышала это имя. Кто это?
Сидеть во главе стола, где прежде сидел мой отец, все еще было странно. С его места открывался вид на весь зал Совета, холодный и неприступный, где не было иного убранства, кроме каменной карты, сундука с картами бумажными, факелов, тумбы для винного кувшина и двоих хускарлов, стоящих неподвижно, как часть незамысловатого интерьера. Отсюда я прекрасно видела каждого из советников, сидящих по обе стороны стола. Так я увидела и то, что они вдруг занервничали. Гвидион принялся ерзать на стуле, прикладывая к вспотевшему лбу кружевной рукав, и Ллеу заметил со вздохом:
— Советник Гвидион, вы забыли рассказать госпоже про ярлскону Ясу.
— Я забыл?! Почему сразу я? Нас тут трое вообще-то! Да и драгоценная госпожа ведь сама прибыла из Ши, мне подумалось, что она в курсе… — Гвидион робко посмотрел на меня, когда я нетерпеливо подалась к нему через стол, немо требуя объяснений: — Драгоценная госпожа, Хазар — один из братьев ярлсконы Ясу, перенявший бразды правления накануне вашего возвращения…
— Что случилось с Ясу? — перебила я, вмиг охрипнув, словно вновь оказалась выброшенной посреди Золотой Пустоши без еды и питья. Во рту пересохло, полупустой желудок скрутило, и даже дышать стало невмоготу. — Когда я покидала Амрит, ярлскона Ясу возглавляла его оборону. Она шла во главе своего хирда давать врагам отпор…
— Вещий Стриж принес весть вчера. Ясу захвачена в плен, — сообщил Мидир. — Ее брат Хазар считает, что Ясу находится в Немайне, но я бы не был так в этом уверен. Ясу — ценная пленница. Керидвен, как предводитель восстания, не доверил бы ее содержание каким-то дикарям-рабовладельцам.
— Значит, Амрит пал? — прошептала я едва слышно.
— Да, но не туат Ши, — поспешил обнадежить меня Мидир. — Пока жив хотя бы один потомок их главенствующего рода, — а ныне старшим из них является Хазар, — Ши будет продолжать бороться. Когда-то мне уже доводилось иметь дело с их отцом… Вся их семья — гордецы, каких поискать, но сейчас это нам на руку. Недаром в Ши по сей день процветает кровная месть. Ни Хазар, ни остальные братья Ясу не оставят злодеев безнаказанными. Главное, чтобы они сгоряча не наломали дров…
Пестрые шатры базара, охваченные пламенем. Детский плач, женские крики, лязг мечей и топоров. Молочно-белые камни грохочут, осыпаются и хоронят их всех заживо, а снаряды свистят над головой. Все это было свежо в памяти настолько, что, казалось, я по-прежнему чувствую запах специй и то, как он смешивается со смрадом крови в носу. Представляя, что эта кровь принадлежит и Ясу тоже, я хотела залезть под стол и спрятаться. Но на деле ни одна мышца не дрогнула на моем лице. Только пальцы заныли, впиваясь в подлокотники стула и оставляя в тех новые полумесяцы от ногтей.
Так вот откуда они здесь…
Ясу знала, на что шла. Она знала, чем порой заканчивается наместничество. Гейс ярлов зовется «посмертным» отнюдь не без причины. Но если Кочевник силен, как Медвежий Страж, то Ясу как Медвежий Страж бесстрашна и храбра. Она наверняка не боялась, когда враги приставили меч к ее горлу, и не боится даже сейчас, какой бы тесной и сырой не оказалась та темница, куда нейманцы загнали ее. Ясу продержится, пока я не закончу войну. Ясу пожертвовала собой не для того, чтобы я признала поражение и сдалась.