Кристиан
Шрифт:
– Ивон, стойте, – мадемуазель де Вард бросилась навстречу юноше, уже забыв о своей практически попранной чести. – Мне никто не причинил вреда. Не нужно затевать драку, умоляю вас!
Снова повернувшись к Ихаре и его спутнице, Софи извинилась и стала увлекать своего ухажера по направлению к особняку, явно возведенному еще во времена Людовика XIII. Жонсьер накинул Софи на плечи свой камзол.
– Не стоит связываться с этим проходимцами, – полушепотом убеждала девушка Ивона. – Вдруг они воры или еще того хуже убийцы!
Самурай остался неподвижно стоять посреди пустынной
***
Весь раскрасневшийся и взмокший отец Софано в гневе хлопнул крышкой шкатулки и сел. Иезуит отец Таль поднял на него глаза, но ничего не сказал.
– Любые бумаги можно так перекрутить, что святой будет объявлен последним грешником, – сказал Софано. – Здесь, во Франции, этот документ, попав в руки врагу, может стоить нам жизни. Бумага должна быть найдена. Но искать ее следует в строгой секретности. Иначе нам не избежать дыбы, а то и плахи.
Иезуит был уверен, что документ похищен сбежавшими самураем и княжной. Нужно было как можно скорее найти беглецов. Успокаивало одно – пока граф де Вард здесь, значит, с пасынком он не встретился.
– В их положении нельзя придумать большей глупости, чем побег и кража документов. Кому-кому, а им точно не следовало бы показывать свой норов, – принялся рассуждать отец Таль. – Они еще совсем юны, то есть не могут опираться на хоть какой-то жизненный опыт. К тому же, оба понятия не имеют о положении дел в стране, о том, к кому следует идти, а уж тем более о сложной ситуации в международной политике. Если у этого самурая есть хоть немного мозгов, он не станет кому попало показывать украденный документ. Ведь должен же он понимать, что нельзя ждать ничего хорошего от мало знакомых людей!
– Пока все, в чем он убежден – это то, что ему точно не следует ничего хорошего ждать от нас, – бросил Софано. – Как же я сглупил, настроив его против себя! Был уверен, что мальчишка мне и слова поперек не скажет!
– Он еще наивен, но в то же время школа князя Иоири даром не прошла. Он очень подозрителен. Но сделать так, чтобы он доверял вам, как самому себе, не трудно. Сейчас главное их найти. Как же тяжело иметь дело с молодыми!
– Еще эта девчонка…
Отец Софано встал и принялся размерено ходить по комнате. Он уже немного успокоился.
– Ее капризам я тем более потакать не намерен! Еще недавно у нас в руках был рычаг воздействия на этого француза де Варда, и вот он ускользнул! А вместе с ним и невеста наследника сегуна, с помощью которой можно было повлиять на Токугаву, если ничего не удастся добиться от французов. Глупые дети! Как только найдем их – больше глаз с них не спустим. Я не желаю подвергать опасности государственные интересы из-за этих паскудников! Они еще заплатят за свою выходку. Будут слушаться меня беспрекословно!
– И все-таки удивительно, что и сам Токугава сделал такую ставку на этого щенка, –
– То, что мальчишка – барчонок, было очевидно. Вот и купил его Иоири, словно редкий камень или дорогую статуэтку.
– Представьте, что было бы, если бы мы позволили самураю явиться на переговоры. Де Вард мог узнать пасынка – слишком приметен этот его шрам на щеке. Да еще и заикание…
– Не исключено, что он явится в парижский особняк отчима. Там и нужно его ждать. И если он уже куда-то дел бумагу, я прикажу разорвать его к черту! – Софано даже повысил голос.
– Ну-ну, потише, детоубийства еще нам не хватало, – осадил его отец Таль.
Шинджу не успела вернуть свиток, похищенный из шкатулки иезуита, и понимала, что этим бросила тень подозрения на сбежавшего юношу. Подслушанный ею разговор отца Софано с де Вардом дал ответы на некоторые вопросы, а ее личная встреча с графом пролила свет на главную тайну – то, кем все-таки был Ихара Касэн. Именно поэтому она решила действовать.
– Я поеду с вами! Я должна увидеть свою девочку! – просила японка де Варда. – Ей угрожает опасность. Софано думает, что его бумаги похищены ими.
Граф поднялся и взял бокал вина, подал ей.
– Выпейте и успокойтесь.
Вельможа скрестил на груди руки. Этa пoзa вeликoлeпнo пoдчeркивaлa рaзмaх eгo широких плeч.
– Вы думаете, их нужно искать в Париже? – уточнил дипломат.
– В Гавре и его окрестностях их не нашли.
– А внимательно искали? – Франсуа улыбнулся, желая немного разрядить атмосферу.
– Очень внимательно, граф, – Шинджу улыбнулась в ответ.
С полминуты она глядела ему в глаза поверх бокала.Насколько кокетлив и игрив был ее страстный взгляд, настолько же спокоен и равнодушен был взгляд графа.
– Так что, вы возьмете меня с собой?
– Понимаете, есть определенные обстоятельства…
– Мой супруг?
– В том числе.
Упоминание о муже заставило японку почувствовать себя неловко. Конечно, это было странно – напрашиваться в поездку с малознакомым посторонним мужчиной. Но госпожа Хоши придумала себе оправдание заранее.
– Он занят своими торговыми делами и ему не до меня. К тому же он поймет. Я так боюсь за девочку!
В ответ на ее просящий взгляд Вард промолчал.
– Вы позволите мне ехать с вами? – снова спросила женщина, посмотрев на него снизу вверх блестящими темными миндалевидными глазами.
Ее яркие чувственные губы подрагивали. А он не отвечал, наверное, целую вечность, хотя, скорее всего вечностью ей показались всего несколько секунд.
– Нет, сударыня, – отрезал, наконец, граф.
Голос его прозвучал бесстрастно. Улыбка совсем исчезла с лица госпожи Хоши. Черт возьми! Она действительно была подавлена. Да и на что она собственно надеялась? Шинджу опустила голову и тихо заплакала. Но заметив, что на это ничего не последовало, она повернулась к французу, украдкой стараясь рассмотреть его реакцию. Он приподнял брови и, кажется, едва сдерживал раздражение. В лице его в этот момент явно читалась так характерная для мужчин его сословия надменность.