Кристина Орбакайте. Триумф и драма

Кристине Орбакайте изначально суждено было стать артисткой – так сказать, по наследству. Ведь ее родители – знаменитая певица Алла Пугачева и цирковой артист Миколас Орбакас. И хотя родители, производя на свет свое дитя, не задумывались о продолжении актерской династии, однако сама среда, в которой они вращались, предопределила будущий выбор их ребенка. Ведь на сцену Кристина начала выходить… еще будучи в утробе матери. Впрочем, расскажем обо всем по порядку.

Пугачева и Орбакас познакомились друг с другом ровно за два года до рождения Кристины – весной 1969 года. Алла в те дни была уже мало-мальски известной

певицей – в 1966 году песня «Робот» в ее исполнении прозвучала по радио и была на слуху у меломанов. А вот Миколас, будучи старше Аллы на три года, никому известен не был – он был всего лишь студентом 4-го курса эстрадно-циркового училища. Волею судьбы именно в это заведение Пугачева и устроилась аккомпаниатором в апреле того судьбоносного 69-го. Причем, ежедневно посещая одно и то же учебное заведение, молодые люди до поры до времени не были знакомы друг с другом. Все решил Его Величество Случай.

В один из тех апрельских дней в училище пришла разнарядка «сверху»: отправить концертную бригаду в Калужскую и Тамбовскую области. Дело это поручили преподавателю Михаилу Плоткину, который достаточно споро принялся формировать бригаду из артистов разных жанров. В этот момент кто-то из помощников посоветовал ему включить в состав бригады новую аккомпаниаторшу училища Пугачеву. Плоткин, естественно, удивился: дескать, почему ее? И тогда ему объяснили: это та самая Пугачева, которая «Робота» поет.

Отметим, что в то время Алла уже «наелась» этого самого «Робота» по самое не хочу и находилась в поиске новых песен, которые помогли бы продолжить ее певческую карьеру. И судьба ей в этом всячески благоволила, сводя с нужными людьми. Например, благодаря знакомству с композитором Микаэлом Таривердиевым Пугачева в том же апреле дебютировала как певица в большом кинематографе – записала его песни для фильма П. Арсенова «Король-Олень». А встреча с поэтессой Кариной Филипповой помогла устроить личную жизнь. Вечером 23 апреля Пугачева заглянула к ней по творческим делам (в поисках текстов для новых песен), и хозяйка, в жилах которой текла и цыганская кровь, внезапно выдала ей следующий прогноз: дескать, завтра у тебя будет встреча в казенном доме, и первый мужчина, которого ты встретишь, станет твоим мужем. Пугачева удивилась: ведь именно завтра ей предстояло встретиться в стенах циркового училища с преподавателем пантомимы Олегом Непомнящим по вопросу формирования будущей концертной бригады. Однако замуж за этого человека Пугачева уж никак не собиралась. Однако все вышло именно так, как предсказала поэтесса.

Вспоминает О. Непомнящий: «Назначив Алле встречу, я опоздал к назначенному часу. Всего на пять минут, но мне было чрезвычайно неловко. У входа в училище я столкнулся со своим студентом Миколасом Орбакасом, который тоже опаздывал непосредственно на урок, за что немедленно получил от меня разнос. Миколас извинился, ссылаясь на трудности с транспортом, прибавил шагу и немного обогнал меня…

Ждавшая меня в фойе девушка как-то пристально, со значением глянула на Орбакаса и потом смотрела на него не отрываясь. Ее поведение показалось мне немного странным, равно как и блеск ее зеленых, с бесовщинкой на дне зрачков, глаз… Волею случая, первым мужчиной, которого встретила Алла, стал не я, а обогнавший меня Орбакас.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, вошли в аудиторию… Пока я объяснял скептически настроенным ко всему на свете будущим звездам цирка суть дела, Алла спокойно стояла в стороне – юная девушка, почти подросток, с веснушками на носу и рыжими косичками, в легком платьице и простеньком жакете, она выглядела чуть строже, чем предполагал ее нежный возраст. Едва дождавшись моего приглашающего жеста, она кивнула всем в знак приветствия, решительно села за рояль, словно не испытывая никакого волнения, и запела…

Прилепился к окошку лист —Это значит,Что всю ночь под осенний свистДождик плачет…

Отзвучали последние аккорды, в аудитории повисла длинная пауза. Не хотелось хлопать, и было странно что-нибудь говорить. Она с улыбкой окинула взглядом притихшую публику, рассмеялась и нарочито простецки, чтобы скрыть собственное смущение и разрядить обстановку, сказала:

– Ну че, понравилось?

Первым нашелся Белов (завкафедрой эксцентрики и клоунады. – Ф.Р.):

– Да, конечно. Я думаю, ни у кого нет вопросов.

Он выдержал паузу, словно ожидая подтверждения своим словам. Народ безмолвствовал, и Юрий Петрович продолжил:

– Мы будем рады, если вы поедете с нашим коллективом.

Ступор наконец прошел, и наши студенты бурно зааплодировали, словно на собрании приветствовали высокопоставленного оратора…»

А вот как вспоминает о той судьбоносной встрече сам Миколас Орбакас:

«Олег Наумович Непомнящий шел с Аллой через манеж, а я на них с балкона смотрел. А в перерыве я вышел покурить. Вдруг мимо меня идет какая-то девчонка. Ничего из себя – рыжая, в черном костюмчике, в белой блузке. Рядом с ней Олег Наумович… И вот перерыв закончился. Я пошел на занятия. Смотрю: Алик (так мы звали Непомнящего) с этой девушкой заходят к нам. Ее представили: «Это певица. Будет выступать в нашей программе». Она села за рояль и спела. Нам всем безумно понравилось. Вот так мы и познакомились. А насчет будущего мужа… Может, конечно, Алле кто-то и гадал. Но с моей стороны никаких помыслов о женитьбе тогда даже не возникало. Да и она долгое время не рассказывала, что ей предсказали. Все обрастает легендами…»

Гастроли циркачей проходили летом. Именно там между Пугачевой и Орбакасом пробежала первая искра взаимной симпатии. У них начался роман, но чисто… платонический. Сегодня это звучит более чем странно – такого рода романы в нынешней эстрадной среде уже не практикуются. Однако тем и отличается нынешнее циничное время от советского – целомудренности тогда было больше. По словам М. Орбакаса:

«На этих гастролях мы очень сблизились с Аллой. Я признался ей в любви, и она дала понять, что среди всех ребят выделяет именно меня. А за ней тогда все ухаживали. Когда мы вернулись с гастролей, мы стали жить вместе, Алла часто ночевала у меня в общежитии. Но, честно говоря, отношения между нами были полуплатонические. Ни о каком сексе «до свадьбы» не могло быть и речи! Воспитание Аллы этого не позволяло. А мне, может быть, и хотелось большего, но я не могу никого насиловать, мол: «Давай! Давай!», поэтому я терпеливо ждал… Но я абсолютно не готовился стать ее мужем. Я чувствовал, что еще не нагулялся. Хотелось видеться с друзьями. Ну и с подругами…

Но однажды утром Алла разбудила меня и сказала: «Ну что, пойдем делать предложение…» Речь шла о визите к родителям. Я хотел было взбрыкнуться, стал ссылаться на отсутствие костюма. Мол, как-то неудобно идти в джинсах и в клетчатой рубашке-ковбойке.

Тем не менее отвертеться ссылками на несолидный гардероб мне не удалось. Алла сказала, что ничего страшного, что, мол, пора поближе познакомиться с ее родителями…

Мама Аллы, Зинаида Архиповна, сразу же спросила: «А где вы будете жить?» А ее отец, Борис Михайлович, тут же подсказал выход: «У нас по соседству освободилась комната, пока что никто не занял. Не зевайте! Просите ее как молодая семья!» В общем, мы уже начали обсуждать детали, как тут началось итальянское кино!