Кристина
Шрифт:
Лука издал нетерпеливый рык, но все же в очередной раз взял себя в руки и вновь отнял у Кристины желанный предмет. Он уже ощущал внутреннюю почти болезненную пульсацию и нестерпимый жар, объявший все тело, дал себе немного остыть и вновь насадил ее на член до предела, властно надавливая на ее затылок, но тут же передавая ей инициативу. Теперь она сама стала порывистой, жадной и уверенной. Лука перебирал между пальцами колечки ее локонов и, склонив голову, наблюдал за ее волнительной игрой, пока вдруг резко не отдернул ее за волосы, вынимая член из ее ротика, и спустил белый фонтан брызг ей на губы, подбородок, шею и грудь.
Кристина отшатнулась от неожиданности и окинула себя растерянным взглядом, смущенно вытерла лицо и слегка отползла назад, словно опасаясь, что что-то сделала не так. Лука склонился, подхватил ее под мышки, рывком потянул
— Оближи, — уже скорее нежно, чем сурово приказал он, ласково погладив мокрую щечку и слегка онемевший ротик Кристины, а потом подставляя большой палец к ее губам. Хлопая ресницами, но не смея их поднять, она выполнила его приказ, инстинктивно ластясь к его руке и ласково вылизывая остальные пальцы. На его губах снова играла знакомая нежно-ироничная улыбочка.
— Пойдем ко мне в комнату, — позволяя ей потереться головой о свою ладонь, словно киске, прошептал он.
— Чем же там лучше? — с опаской поинтересовалась Кристина.
— Там есть то, что может понравиться легкомысленной любительнице приключений вроде тебя.
— Что именно?
— Узнаешь.
— А что если нас родители услышат?
— Когда ты тут стонала на весь дом, ты об этом, конечно, не думала? — усмехнулся он. — Твой папа случайно не страдает бессонницей?
— Нет… вроде бы… — в миг обмерла она.
— Тогда рискнем. Тут хорошая звукоизоляция комнат. К тому же, если честно, я добавил немного снотворного в ликер, которым напоил родителей перед сном.
— Что?! — брови Кристины изумленно поднялись вверх, а губы соблазнительно распахнулись в полном недоумении. На этот раз она отважилась посмотреть ему в лицо. Мужественная красота и наглая уверенность этого лица привели ее в еще большее замешательство. В глазах Луки блеснул коварный огонек, который заворожил ее еще в первый день их знакомства и который, кажется, больше ни разу не загорался с тех пор. Он тогда флиртовал по телефону с какой-то девушкой, и Кристину пронзило какое-то неприятное терпкое чувство от осознания того, что у него уже было все то, чем они сейчас занимались, с десятками, а, может, сотнями других женщин. Ощущение было болезненным, но близость этого мужчины беспощадно стирала границы допустимого.
— Неужели ты думаешь, что я стал бы рисковать собственной жизнью даже ради такой лапочки, как ты? — довольно жестоко усмехнулся он, влажно целуя девушку в губы и пальцем стирая остатки спермы с ее подбородка. Несмотря на неприятные ощущения от сказанного, у Кристины от удовольствия загорелись уши, но на смех Луки она только натянуто улыбнулась. Странным образом, он задевал ее самолюбие и одновременно тешил его, как никто и никогда этого не делал раньше…
Лука обернул вокруг бедер полотенце, в котором, видимо, и пришел к ней, а Кристина достала себе из шкафа банный халат. Они босиком прокрались по пустому коридору в его спальню, словно воры, и Кристина все время, пока шла, думала об отце, о том, что она обманывает его, потому что теперь она соучастница Луки, раз знает о том, что он сделал. Это было неправильно, но она просто не могла заставить себя остановиться и отказаться от этого красивого, обольстительного мужчины, который собирался разделить с ней свои тайные желания.
Комната Луки поразила Кристину. Она не очень-то разбиралась в стилях мебели, но не отличить готику ото всего прочего было невозможно. Черные мрачные кожаные кресла с высокими спинками; огромный элегантный диван, почему-то напомнивший ей дракона с распростертыми крыльями откровенной агрессивностью своих гнутых линий; громадный мрачный резной шкаф, походящий на алтарь готического собора; комоды со множеством ящиков; круглый стол под красной бархатной скатертью, проглядывающей сквозь черные ажурные кружева; темно-бордовые шторы и покрывало; кованые изящные решетки на камине и окнах; стены кое-где обшиты эбеновым деревом, кое-где покрыты чарующими узорами опасных на вид растений; роскошные зеркала во впечатляющих своими формами рамах — на стенах, на шкафах, на потолке. У девушки перехватило дух, и она робко остановилась посреди комнаты, рассматривая великолепную кровать необъятных размеров. Резной рисунок спинки у ее изголовья состоял из трех массивных секций, каждая из которых
Лука вдруг обнял ее сзади, хотя это больше походило не на объятья, а на нападение голодного хищника, вонзившего когти и зубы в жертву. Его руки тут же проникли под мягкую ткань халатика и заставили ее содрогаться и терять равновесие — они ненасытно захватывали все новые и новые участки ее послушного тела, жадно, грубо и властно. Когда халат соскользнул на пол, Кристина почувствовала, что Лука голый и снова возбужден.
— Слушай… а Матвей… Ты ведь сегодня специально отослал его куда-то? — вдруг поразила ее неожиданная мысль.
— Не хочу ни с кем тебя делить… — последовал жаркий рык, опаливший ушко. Затем его рот алчно, почти яростно, впился в нежную белую шейку, а пальцы стиснули горящие соски и тугие холмики груди.
Рывком Лука увлек ее к постели, потянул за волосы, откидывая назад голову и пожирая ее шейку, ушки, подбородок, губы, совершенно не заботясь о том, что иногда причинял ей неприятные ощущения. Она тихонько вскрикивала, постанывала, извивалась, но сопротивляться не смела и не желала. Боже, как заводила эта ее покорность и податливость… Похоже, девочке тоже нравился этот звериный напор… именно так нежная и неопытная самочка должна подчиняться голодному, переполненному желанием самцу — беспрекословно, податливо, с полной готовностью и отдачей… Немного насытившись ее запахом, вкусом и теплом, он мягко толкнул ее на расшитое бордовое шелковое покрывало лицом вниз. Вид ее нежных женственных форм и прелестных светлых локонов на бордовом покрывале заставил его на миг остановиться и отступить. Любуясь этой красотой, он бросил короткий взгляд в сторону прикроватной тумбочки. Сомнения мучили его не более пары секунд, после которых он открыл один из ящиков и вынул оттуда наручники и цепь. Кристина развернулась к нему, услышав звяканье металла, а Лука с коварной улыбочкой предвкушаемого наслаждения навис над ней, распростертой на постели. Она так и не успела перевернуться на спину, потому что он навалился на нее, в одно мгновение поймал ее запястья и сковал их у нее над головой. Наручники оказались толстыми, тяжелыми и жестко сдавили руки, к тому же крепление между ними не было подвижным, а представляло из себя толстую металлическую планку, к которой были приварены два уплощенных кольца, как у средневековых оков. Увесистую, тянущуюся от наручников цепь, Лука перекинул через спинку в ногах кровати и ловко пристегнул к металлическому кольцу, такому же, как и на спинке у изголовья. Дотянуться до него и разобраться с замком Кристина бы смогла, только если бы встала с кровати. Лука присел рядом с ней, наблюдая, как она неловко переворачивается на спину, сгибая перед собой скованные руки в защитной позе, и инстинктивно пытается опробовать наручники на прочность.
— Не советую упорствовать… Только кожу натрешь… — невозмутимо посоветовал он.
Кристина судорожно вздохнула, стараясь успокоиться, и не слишком натягивать цепь.
— Так про это говорил Матвей, когда советовал мне держаться от тебя подальше? — нахмурившись, спросила она, стараясь не выдавать свою панику. — И ты отослал его, чтобы он не смог тебе помешать?
Губы Луки, ненасытные, влажные, чувственные, искривились в хищной улыбке.
— Как же ты любишь приписывать незнакомым людям благородные качества, — заметил он, взял ее под колени и за ноги потянул к себе. Цепь натянулась, и ее руки поднялись вверх, открывая перед ним доступ к двум прелестным белым пышным грудкам с нежными, распустившимися бутончиками. — Ты ведь и из меня создала образ благородного рыцаря, защищающего тебя от Матвея, не так ли? Знаешь, мы вообще очень доверяем друг другу во всем и поэтому всегда делимся друг с другом информацией об интересующих нас девушках. Сегодня я действительно не хотел делить тебя с Матвеем, поэтому и придумал для него важную миссию. Он убежден, что пока родители дома, я все равно не пойду на такой риск.
Рука Луки бесцеремонно прошлась по ее грудкам, тут же заставив сжаться соски в маленькие бутончики, затем двинулась по белому плоскому животику к гладко выбритой нежной киске. Кристина натянула цепь и вся изогнулась.
— Что значит, делитесь информацией о девушках? — попыталась возмутиться она, но голос ее предательски дрожал.
— Это значит, что я во всех подробностях знаю, как прошло ваше с ним свидание, — Лука сладко улыбнулся, наблюдая за переменами, произошедшими на ее милом личике.