Кристофер Робин
Шрифт:
Когда Кристофер подошёл к спальне дочери, у него промелькнула надежда: она уже могла уснуть и ему не придётся сообщать ей грустные новости. Но свет, льющийся из щели под дверью, и доносившееся из комнаты слабое бормотание убили на корню эту надежду. Постучав, он вошёл к Мадлен в комнату.
Девчушка сидела в кровати. Очевидно, она собиралась ложиться спать, но что-то её отвлекло. Он взглянул на стоявшую перед ней большую коробку, и разбросанное по одеялу содержимое этой коробки, и неподдельный восторг в глазах дочери – и ему тут же стало ясно, что именно.
–
Мадлен подняла на него глаза, напуганная неожиданным появлением папы. Она виновато зарделась – с нежным румянцем её ангельские щёчки стали ещё милее.
– О, это твоё, – ответила она смущённо. – Я нашла это на чердаке. Там настоящий клад твоих детских вещей.
Подойдя поближе, Кристофер выпучил глаза. Эта коробка, которую он принял за совершенно обычную и ничем не примечательную, оказалась коробкой сокровищ из его детства. Именно её он собрал тем злосчастным утром, когда они покинули загородный дом. Как же он мог про неё забыть? Среди предметов, которые Мадлен разбросала по кровати, он обнаружил гладкие речные камушки, палочки и несколько рисунков – его наивные детские наброски поблёкли с годами. Мадлен наклонилась и взяла небольшой мешочек. Тот развязался, и на одеяло посыпались маленькие коричневые жёлуди.
– Волшебные жёлуди, – вырвалось у Кристофера. Он потряс головой и быстро исправился: – То есть просто жёлуди. Ничего особенного. Разве ты не должна заниматься чем-то более полезным? – спросил он.
Ему вдруг не понравилось то, с каким любопытством она на него смотрит. Нужно было срочно её отвлечь. Посмотрев по сторонам, он заметил возле кровати груду учебников.
– Читать, например? – Он показал на книги.
Мадлен не растерялась. Как и отец, она гордилась своей ответственностью.
– Я уже прочитала всё из списка, который прислали из Грэйфорда.
Её отец довольно кивнул, и она добавила:
– Я была очень эффективна.
– Хорошо, – сказал Кристофер. – Это очень хорошо.
Отправлять дочь в ту же школу, в которую в своё время его отправили родители, было роскошью, но ведь Мадлен носила фамилию Робин. А Робины из поколения в поколение ходили в Грэйфорд. И это было ещё одной причиной, по которой ему придётся работать в выходные. Он не мог потерять работу. Только не сейчас.
– Да, – сказала Мадлен. Она была рада, что папа ею доволен. – Но что же мы будем делать в выходные? Пазлы, настольные игры? – В её голосе слышались и надежда, и радостное предвкушение.
Кристофер не смог избежать взгляда дочери. Её голубые глаза были такими чистыми, такими невинными. Они напомнили ему о том, какой ущерб его работа наносит его семье. Он уже видел этот взгляд – в зеркале, когда сам был ребёнком. Когда он рассказывал отцу про свои приключения в лесу и умолял пойти с ним, но всегда получал лишь отказ.
Он спросил у себя, – далеко не в первый раз, – как так вышло, что он стал ровно таким же? Но разве у него был выбор? Если он хочет для своей дочери хорошего будущего, ему нужно работать. Кристофер опустил глаза и принялся теребить
– Кстати, о выходных... – наконец сказал он. – Я не смогу поехать за город.
– Но лето скоро кончится. – Голос Мадлен задрожал. – Я совсем тебя не вижу.
– Знаю, – сказал он. На душе скребли кошки. Вдруг он вспомнил, как Джайлс вручал ему список фамилий, и выпрямился. – Я бы с радостью не работал, но, видишь ли, мечты просто так не сбываются, Мадлен. За них нужно бороться. Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Понимаешь?
Кристофер возненавидел себя. Одно дело, когда его поучал Джайлс. Но зачем нужно было говорить всё это его маленькой девочке?
К его ужасу и стыду, надежда медленно улетучивалась из взгляда Мадлен.
– Понимаю, – мягко сказала она. А потом собрала жёлуди обратно в мешочек и отдала их отцу. – Вот, возьми. А теперь ты мне не почитаешь?
– О. – Кристофера немного напугала эта просьба. Ведь обычно это Эвелин читала Мадлен перед сном. – Да, конечно, – добавил он.
Он протянул руку, взял один из её школьных учебников и открыл на первой странице. Он начал читать, не заметив, что Мадлен уже сама выбрала книжку – сказку.
– Вообще, пап, – сказала она, пару секунд послушав скучное историческое повествование, – я немного устала. – Ив подтверждение своих слов она очень громко и нарочито зевнула и стала устраиваться под одеялом.
Кристофер прищурился и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Поднявшись, он неловко похлопал дочь по плечу и развернулся к выходу.
– Ну тогда спокойной ночи.
Он выключил свет, и комната погрузилась во мрак.
Мадлен тихо пожелала папе спокойной ночи и отвернулась. Последний раз взглянув на дочь, Кристофер тяжело вздохнул и захлопнул дверь.
– Сладких снов, – тихонько добавил он. Извинения так и стояли невысказанными у него в горле. Возможно, это и к лучшему. Если он хочет, чтобы дочка хорошенько отдохнула, она не должна слушать его никчёмные оправдания...
* * *
– Я подумал, – сказал Кристофер, – что вам двоим тоже лучше остаться.
Он сидел за столом и ел ужин, который Эвелин для него разогрела. Тишину в доме нарушал лишь звон его серебряных приборов да поскрипывание половиц. Эвелин молча сидела напротив мужа. Кристофер пытался не обращать внимания на мрачные взгляды, что она на него бросала, но вскоре тишина стала невыносимой, и он заговорил.
– Мы всё это уже проходили, – сказала Эвелин; очевидно, предложение мужа её совсем не впечатлило. – Ей нужно играть, Кристофер, а не проводить всё время над учебниками.
– Она пойдёт в Грэйфорд, – ответил Кристофер, не отрывая глаз от тарелки. – Ей нужно заниматься.
Эвелин тяжело вздохнула. Она любила мужа. Любила его практически с первой секунды их знакомства. Ей нравилось, что он ответственный, преданный и надёжный. Она ценила его заботу о будущем и то, что он хочет для их дочери только самого лучшего.