Кристофер Робин
Шрифт:
Малышка кивнула и направилась к выходу. Но вдруг замерла, развернулась и вручила ему сложенный лист бумаги.
– Мне очень нравится этот твой рисунок, – ласково сказала она. – Может, повесишь его к моим?
Кристофер кивнул, она слабо улыбнулась и вышла во двор.
Эвелин подождала, когда она выйдет, и одарила его своим быстрым, холодным «пока». Он вдруг подумал, что этот беглый поцелуй в щёку и лёгкое похлопывание по спине без намёка на теплоту, были ни чем иным, как молчаливым наказанием за его собственное горе-прощание, за его собственное горе-всё. Не проронив больше ни слова, Эвелин покинула дом. Кристофер вышел вслед за ними.
– Мне так жаль, – пробормотал он и поднял на прощание руку.
Но было уже слишком поздно. Никакое «прости» или «жаль» не вернёт ему выходных с семьёй. Он тяжело вздохнул, повернулся и пошёл обратно в дом. Зайдя в кухню, Кристофер водрузил на столешницу свой портфель.
На плите засвистел чайник, и Кристофер на автомате заварил себе чашку чая. Затем он – разумеется, эффективно – раскрыл портфель и проверил, там ли всё необходимое. Он вынул из кармана рисунок, который отдала ему Мадлен, и развернул его. К удивлению Кристофера, с потёртого листа бумаги на него глядел его старый верный друг – Медвежонок Винни.
Кристофер вздрогнул: на него вдруг снова нахлынуло туманное наваждение его сна. По рукам побежали мурашки. Он много лет не вспоминал про мишку. А теперь, когда он смотрел на рисунок, казалось, что он слышит его голос, чувствует запах Зачарованного леса. Сам того не заметив, он расплылся в улыбке...
А потом в прихожей громко прогремели дедушкины часы. Кристофер испугался, и улыбка исчезла с его лица. Он убрал рисунок обратно в карман, схватил портфель и ринулся к выходу, задев по дороге стол. На бок упала маленькая баночка мёда: Мадлен ела его на завтрак. Но Кристофер в спешке ничего не заметил и, вылетев из дома, захлопнул за собой дверь.
От удара дом содрогнулся, баночка закрутилась. Липкое золото мёда стало заливать деревянный стол, а затем и рисунок с медвежонком. А через мгновение баночка и вовсе свалилась на пол. Звон бьющегося стекла нарушил тишину опустевшего дома...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ворча, бурча и сопя, Винни проснулся. Его красный ночной колпачок съехал набок, и мишка медленно открыл глазки-пуговки. А когда он окончательно отошёл ото сна, то сладко и протяжно потянулся – такое было чувство, словно он проспал несколько лет. Винни потянулся: в уютной постельке было так тепло и хорошо!
Он поднялся и потянул носом воздух. Пахло чем-то очень-очень вкусным.
– М-м-м-м-м, – сказал медвежонок. – Мёд.
Сладкий аромат выманил его из кроватки, и он пошлёпал к столику в дальнем углу комнаты. Отражение Винни мелькнуло в большом зеркале. Он вытянул шею и посмотрел на свой всклокоченный мех и покосившийся колпак, потом, разглаживая мех, нахмурился. Что-то было не так.
Его одолевало смутное смятение. Даже сильнее обычного.
– Я забыл, что хотел сделать, – сказал Винни и посмотрел по сторонам. А когда на глаза ему попался буфет, медвежонок просиял и радостно воскликнул: – Ах да! Пора себя проголодать испытанием на прочность.
Он наклонился и стал тянуть передние лапки к задним. Затем поднялся и повторил упражнение ещё раз, попутно напевая себе под нос песенку:
Вверх и вниз, вверх и вниз.
Если лапки потянуть,
То получишь приз.
Вверх и вниз, вверх и вниз.
Продолжай тянуть,
Чтобы заслужить
Свой медовый приз.
И как по команде его животик громко заурчал. Покончив с утренней зарядкой, мишка поскорее направился к буфету, встал на цыпочки и открыл его. Дверца пронзительно скрипнула. Винни поёжился – можно было подумать, что шкафчик не открывался целую вечность. Но такого просто не могло быть. Это же был шкафчик с мёдом, а медвежонок ел мёд каждый день.
До конца распахнув дверцу, он улыбнулся, глядя на стройные ряды горшочков. На круглом бочку каждого горшочка было написано «МЕТ». Животик Винни заворчал от предвкушения, и мишка схватил один из горшочков. Но когда он заглянул внутрь, мёда там, к его ужасу, не оказалось. Медвежонок взял другой горшочек и тоже его открыл. И этот был пуст. Винни отбросил его через плечо, схватил ещё один, и ещё один, и ещё.
И ни в одном из них не было ни капельки мёда.
– Вот незадача, – сказал Винни. – Кажется, кто-то съел весь мой мёд. – Он поднял лапку: – Но! У меня же всегда припасена тайная баночка на Всякий Случай.
У дальней стенки буфета, в окружении горы пустых баночек, притаился горшочек с надписью «ЧРИСВЫЧАЙНЫЙ МЁТ». Медвежонок прикрыл глаза, предвкушая золотистую сахарную вкуснятину, которая вот-вот порадует его животик, причмокнул и запустил лапку в горшочек.
Но когда он вынул лапку, на ней не осталось и следа золотистой вкуснятины. На ней вообще ничего не было. Винни поднёс горшочек к мордочке и, прищурившись, заглянул внутрь: вдруг там, на донышке, осталась хотя бы чуточка мёду, до которой он не смог достать лапкой. Он наклонял голову всё ниже и ниже, пока – чпок! – его голова не очутилась в горшочке целиком.
Некоторое время Винни повоевал с горшочком, силясь высвободить из него голову. Наконец – снова чпок! – он справился. К его носу прилипла бумажка, на которой было написано: «ВИННИ, Я ЗЪЕЛ ТВОЙ ЧРИСВЫЧАЙНЫЙ МЁТ. ПОДПИСЬ, ВИННИ».
Винни нахмурился. Его животик снова заурчал, ещё громче, чем прежде. Нехорошо получается. Совсем нехорошо. После зарядки он сделался очень- очень голодным. Медвежонок приложил лапку к Думалке и постучал по ней. Мёд, мёд, мёд. Откуда же ему взять мёд? И тут его осенило.
– Возможно, у Хрюни остался ЧРИСВЫЧАЙНЫЙ МЁТ, который пока не съел ни я, ни тот другой Винни, который меня опередил и оставил записку. Надо поскорее отправиться в Хрюне и спросить у него.
Быстро надев свою красную футболку, Винни открыл дверь. Но выходить не стал. Если бы мёд не был нужен ему так сильно, мишка бы с удовольствием остался дома. На улице было зябко и пасмурно. По земле стелился такой густой туман, что почти ничего не было видно. А ещё стояла подозрительная тишина. Животик Винни снова требовательно проурчал. Винни всё ещё сомневался – и решил взвесить все за и против: остаться в этот промозглый денёк дома голодным или же не упустить свой шанс и сходить к Хрюне за мёдом.