Критическая метаморфоза
Шрифт:
– Да, – у Дэриэла не получилось сказать это вслух и полностью, но за него всё сделали, – Ну хорошо тогда, буду идти – сказал Дэриэл.
– Уже? – удивлённо посмотрел на него Олег Клынков туша сигарету об урну.
– Уже, – Дэриэл виновато кивнул, – Мне ещё нужно одному другу помочь, говорил сам не справиться. Просил быть по раньше. А к тебе, мне по пути было, решил зайти. Звонить не хотел. Так-то, я очень спешу.
– Ах так… – Олег с имитировал обиженное лицо, – Ну ладно… – Дэриэл знал, что это была его игра и искренни улыбнулся.
Они обнялись и спокойными походками разошлись в разные стороны.
Выйдя из здания, Дэриэл посмотрел на время на наручных часах. По дороге на улицу Дэлилу, он забежал
Тук-Тук. Стук в двери. С середины дома слышны медленные и неуверенные шаги, которые недоверчиво остановились перед дверьми. Десять секунд стояла тишина и как только Дэриэл опустил лицо на часы, Джына резко открыла. Из-за чего слегка его напугала. Она стояла в грязной от пыли синей футболке и серых Джинсах, естественно в обтяжку, это можно было заметить по ключам, лежавшим в её переднем кармане, их можно было пересчитать не вытягивая. За ней было видно старый шкаф, стоявший по середине комнаты. Она уже около часа старалась передвинуть его. Чтобы вскоре выбросить на свалку. Джына смотрела на гостя и поправляла волосы скручивая их в пучок. Причина была простой, она просто не успела вчера вымыть голову и решила этого не показывать. Перед ней стоял Дэриэл с маленьким прозрачным пакетиком. Джына увидев через полиэтилен наполнение кулька, радостно вскрикнула: – Чай? – и протянула руки, чтобы посмотреть какой именно.
Дэриэл поддержал её хорошее расположение духа и добавил с улыбкой, вытягивая из кармана: – С лимоном!
– Глава 4 -
День, одиннадцать часов. Преподаватель истории начинает пару.
– Итак, сегодня у нас практическое занятие, так что к доске пойдёт…– большинство из семнадцати студентов, находящихся в аудитории сжались на стульях, – Тавроэв!
Выдохнув, Милан толкнул Марвина Тавроэва, который сидел рядом с ним и всматривался в экран планшета. Марвин обратил на него внимание и одного взгляда Милана было достаточно, чтобы сообразить в чём дело.
– Й-Я?! – он обратился к преподавателю.
– Да! – сухо ответил Алексей Григорович.
– У меня нь… – заикался, – У меня не получится! Можно не я…
– Нет, нельзя. У тебя всё получится!
Студент медленно и немного со злостью к жизни, идёт к доске. Остановившись, устало смотрит на неё, стараясь сосредоточиться.
– Почему стоишь? – Марвин открыл рот для того чтобы начать говорить, – Сотри всё с доски, – его перебил преподаватель.
Он стёр и положил обратно мочалку.
– Всё стер? Молодец, я же тебе говорил, что у тебя всё получиться, иди садись. Сэквойя – к доске.
Услышав, Марвин радостно побежал на своё место, а Алиса Сэквойя с непониманием и злым удивлением демонстративно поднялась со своего места. После чего пошла к доске. Попутно ловя на себе кучу взглядов, а особенно Милана, который по-дружески смеялся ей в след. И процитировал своего отца – «Земля – мёртвого найдёт».
У доски, Алиса начала рассказывать заданную тему на сегодня. Хоть и не рада была опросу, но тему она знала. Милану было не интересно, как и всем сидящим в этой аудитории, кроме преподавателя конечно. Они учились на юристов, и история по понятным причинам, в своём расписании их только злила. Но ничего не поделаешь, приходилось сдавать и её. Милан немного отвлёкся и решил осмотреться, ведь в этой аудитории, он был второй раз за два года. В этом учреждении существовало правило. Аудитории прикреплялись, к учащимся группам и они следили за её сохранностью. И так повелось, что и плакаты там были соответственно сделаны студентами и для студентов. Например, на стене этой аудитории красовались плакаты с фотографией одного из древних философов и его якобы цитатой: «Девушки учатся лучше мальчиков, потому что им нечего класть на учёбу». Также и другие: «Ты молод? Образован? Полон идей? Жаждешь работать и зарабатывать, но не знаешь с чего начать? Жаль…». Ну и т.д. Можно было подумать, что работники учреждения будут против такого, но нет. Все отнеслись к такому довольно нормально.
Не успев Милан дочитать остальное, как в аудиторию заходит другая преподавательница и начинается объявление.
– Всем доброго дня! Спешу сообщить вам, что сегодня в актовом зале будет мероприятие, – по рядам студентов прошла волна вопросов между собой, оглашающий преподаватель это заметила и добавила, – Кто не в курсе, это в честь Дня учителя/преподавателя! – укоризненно сказала преподавательница.
Марвин сидел в непонимании на счёт сегодняшней даты и решил переспросить.
– А я ду-думал в честь Всемирного дня животных…
– Он вчера был! Сегодня седьмое! – язвительно крикнула всё та же преподавательница.
Марвин понял свою оплошность, чем позабавил всех присутствующих, которые начали немного посмеиваться, но так чтобы никто не увидел. Даже Алексей Григорович подставил ко рту кулак, чтобы, так скажем, пустить смешок.
– В честь этого, пара будет короткой и естественно последней, – добавила преподавательница.
Все студенты сразу взбодрились – услышав столь отличную новость. В том числе и Алексей Григорович, он тихим жестом дал знать Алисе, о том, что она может садиться на своё место, а хорошую оценку она уже заработала. И продолжил слушать.
– Спасибо за внимание, – она вышла и закрыла дверь.
Пара вернулась на круги своя. У Милана за сегодня, это уже была вторая и за время перемены, он всерьёз задумывался, чтобы не пойти на неё, но в последний момент его увидел Алексей Григорович и деваться не было куда. А так, как пары уже не будет, да и тетрадь у него была одна, он её положил во внутренний карман кофты, потом поднялся с места и не спеша, стараясь не мешать присутствующим, вышел из аудитории. Студентам на паре разрешалось спокойно выходить, когда им захочется или будет нужно, предполагалось, что это поспособствует удобству студентам, которые при первой надобности организма будут выходить и тем самым не мешать.
Закрыв за собой двери, Милан стал наблюдал ситуацию. В коридоре находилось много студентов, а в конце стояла преподавательница рисования, что-то им вещая. Преподавательница представляла собой девушку двадцати четырёх лет, симпатичной наружности. К которой у Милана было довольно не однозначное отношение. Хотя на самом деле предмет, который преподавала она, был более профильным и обособленным, но Милан понимал его, как рисование. В конце прошлого года, когда Дима Вуурын закрывал свою сессию, а первый уже свою – закрыл, то они вместе, по просьбе Милана, ходили на её консультации. Там он, ввиду не знания ей всех студентов в лицо, научился рисовать дерево, прошу прощение, красивое дерево. Ну и естественно узнал её поближе. Человеком она была добрым, но ответственным.
Милан, увидел, как та самая Лалис Погорил вещала около пятидесяти студентам какую-то информацию на счёт их же будущих экзаменов. Милан прошёл немного в глубь собравшихся и стал приблизительно по середине, чтобы удобно было смотреть. И совершенно не стесняясь ничего, он начал откровенно пялиться на неё. Но по большей части его интересовало только лицо. Это он пояснял и Диме, на тех самых консультациях, что конечно второму показалось странным, так как её лицо, по его скромному мнению, далеко уступало её формам, но не стал лишнего говорить и тем более спорить, ввиду своего отсутствия к этому интереса. Сегодня Лалис накрутила себе волосы на плойке, что было очень даже красиво и нанесла на глаза тушь в небольшом количестве. Губы… Милан не успел рассмотреть точный оттенок помады, ему помешал чей-то грубый и громкий голос, но очень знакомый.