Критическая точка
Шрифт:
4. А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?
"Большинство из нас словно свет далеких звезд,
изображение еще есть, а звезда давно умерла."
"В глубине души я родился мальчиком. Со временем
этот мальчик все рос, да рос и дорос до
того, что стал гипертрофированным."
"Бывает и так, что прочтя эпиграф, ты понимаешь,
что это уже эпитафия."
Из записных книжек Сидорова
Сидоров целеустремленно топал по улицам родного города тщательно следя за своими ослепительно
– Сидоров, привет! Как дела?
– Ты же знаешь, - лукаво улыбнулся Сидоров.
– Как всегда: отвратительно.
– Я рад!
– расцвел собеседник Сидорова, и даже как-то лицом похорошел.
– Я рад, что ты рад, - почти искренне сказал Сидоров.
– Ты хорошо выглядишь.
– Зато на тебе Сидоров, лица, можно сказать, нет!
– Это я просто забыл надеть маску.
– Какую маску?
– Обычную - питательную.
– Ты что Сидоров, спятил?
– А ты хочешь чтобы я сшестерил?
– Точно спятил. Вон и в белые тапочки вырядился... Ты бы еще веночек на голову одел! Шизик сплел себе веночек: тут цветочек, там...
– Я себе на грудь табличку повешу: руками не лапать - опасно для психического здоровья лапающего индивида.
– У тебя Сидоров, болезненное самомнение. Твоя грудь и даром никому не нужна. Тоже мне еще, Мерлин Мурло выискалось.
– А голова?
– Что, голова?
– Да, действительно, голова вроде, как и ни при чем, - Сидоров вздохнул и неожиданно совершенно чужим противным голосом гнусаво заявил:
– А реальность ваша, все равно, мнимая!
– Ты Сидоров брось!
– непонятно почему озлобился собеседник.
– Какая ни есть, а все равно реальность. Не всякие там философско-литературные бредни. Самая, что ни на есть, реальная реальность, со всеми своими соответствующими реалиями.
– Весьма спорное утверждение. К тому же с совершенно волюнтаристской подоплекой. Вот я сейчас мигну и вас всех вообще не будет!
– Сидоров тоненько хихикнул и победно зыркнул на собеседника.
– Ты Сидоров знаешь кто?
– вконец разъярился собеседник.
– Кто?
– невозмутимо поинтересовался Сидоров.
– Неприкрытый экзистенциалист!
– Я прикрытый, - обиделся Сидоров.
– У меня штаны вот и тапочки...
– Пошел ты со своими тапочками! Фрейдист новолупленный!!!
– Все!
– тихо сказал Сидоров.
– Терпение мое кончилось. Вы мне все надоели до ощущения полного опущения! МОРГАЮ!!!
– Только попро...
Когда Сидоров открыл глаза, улица была похожа на лысину, где рос только один единственный волос, да и тот - Сидоров.
– Получилось, - удивленно сказал Сидоров.
– Сто раз пробовал и ничего, кроме ощущения частичного отвращения, и вот поди ж ты, раз и готово! Да был
Сидоров подошел к ближайшему дому и ковырнул ногтем стену.
– Черт, кажется ноготь сломал, - Сидоров огорченно пососал палец, а потом решительно постучал по стене дома костяшками пальцев здоровой руки.
Сначала послышался звук, словно Сидоров постучал себя по лбу, только громче, а потом невозмутимый голос из-за стены спросил:
– Кто там?
– Это я, - машинально ответил Сидоров.
– Тогда заходи, - сказал голос.
Сидоров хотел было ковырнуть стену другим ногтем, но рука не встретив сопротивление провалилась во внутрь по локоть.
"Бред собачий!" - спокойно подумал Сидоров и решительно шагнул вслед за рукой.
5. СОБАЧИЙ БРЕД
Аксиома "Всеобъемлющего идиотизма":
"Мысль, высказанная вслух - есть ложь, поэтому
мысли лучше сразу записывать, а потом уж
врать как по-писаному."
"Порою мысль бывает столь причудлива, что
начинает явно граничить с идиотизмом.
Но порою она бывает настолько проста, что
вновь начинает граничить с идиотизмом, но
уже с другой стороны."
Следствие 1:
"Если Вы находитесь в окружении нескольких
субъектов, то, могу спорить, что они все,
без малейшего сомнения, идиоты."
Следствие 2:
"Если Вы сами составляете чье-нибудь окружение,
то идиот на этот раз, скорей всего, Вы."
Соб. соч. Сидорова, т.4, стр.986
Пройдя сквозь стену, без особого физического ущерба, как для себя, так и для стены, но слегка травмированный морально, Сидоров очутился в просторном зале, обстановка которого была выдержана в строгом ранне-готическом стиле.
Посреди зала стояло одинокое совершенно деревянное кресло с высокой резной спинкой. В кресле, на вид не менее одинокий, сидел неопределенных лет человек, чертами лица и фигуры, Сидорову кого-то смутно напоминавший.
От неожиданности Сидоров поперхнулся, закашлялся и сдавленно просипел:
– Ты кто?
– Друг.
– Какой друг?
– А у тебя, Сидоров, что много друзей?
– Да нет вроде, - смутился Сидоров.
– Не так чтобы много, но один-второй наберется.
– Ну, набраться это не проблема, это каждый может...
– Я не то имел в виду, - еще больше смутился Сидоров.
– Да ладно, уж! Чего передо мной ножкой шаркать, - ухмыльнулся новоявленный Друг.
– Короче, я - обобщенный образ друга (ну, вроде как обобщенный образ врага, только наоборот). И я собираюсь быть гидом в твоих познавательных блужданиях по твоим же собственным душевным потемкам. Опять же, вроде как гражданин Вергилий при товарище Данте.