Шрифт:
I. Падение
Небо без дна и без края. Щедрая россыпь песчинок мерцает на нём бриллиантовым блеском. Одна из песчинок качнулась и стронулась с места, царапая фиолетовый бархат, – малая оспинка на лике неба, досадное отклонение от идеала…
Пять…
«…лет как белка в колесе. Масса дел – незаконченных и тех, что срочно необходимо начать. А время-то не резиновое: оно не сжимается и не растягивается по желанию. И тем более не ждёт…»
Кое-как украшенный к Рождеству невзрачный
«Двенадцать минут псу под хвост», – кисло отметил Максвелл и крутанул запястьем, поправляя часы. Изучив к этому времени всех присутствующих, теперь он разглядывал входящих, пытаясь угадать того, кто назначил ему встречу: вот полная женщина с ошалелым взглядом, кучей пакетов и малышом на руках конвоирует пару диковатых близнецов-малолеток… трое подростков, скрывающих за наигранным безразличием хитрые переглядки… двое парней в дешёвых пальто и офисных костюмах под ними – распущенные галстуки и раскрасневшиеся физиономии… расхристанный донельзя бородатый мужик в бейсболке… Никто из этих нелепых персонажей даже близко не соответствовал предполагаемому образу. Зато обнаружилась математическая последовательность – чересчур, однако, очевидная и невероятно примитивная, как всё здесь, и лишь подпитала собой убийственную скуку.
Недостаток пищи для ума раздражал, выплёскиваясь в недоумение: почему потребовалось назначать встречу именно здесь, в удивительно унылом, несмотря на близкие праздники, месте? К тому же вечером, в самые пробки? Почему, вообще, нельзя было всё обсудить по телефону… ну или хотя бы намекнуть о теме разговора? «Пусть вас не смущает отсутствие информации», – так сказал Максвеллу незнакомый голос из телефонного динамика. И эта всплывшая в памяти фраза теперь парадоксальным образом настраивала ум на самоедство…
«…По большому счёту, неимение информации тоже является своего рода информацией, когда можно предположить: либо её действительно нет вследствие объективного несуществования, либо она просто недоступна. Во втором случае её можно попытаться получить… Но если об отсутствующей информации нет ни единого намёка, то какие методы можно использовать, чтобы узнать хотя бы, существует она в принципе или нет? Хм-м…»
Максвелл с раздражением и надеждой глянул в сторону входа, постучал пальцами по столу, почесал подбородок и снова погрузился в свою реальность, не такую однообразно-безысходную, как вовне.
«Ну ладно, вот, скажем, не привязываясь к конкретной ситуации, а с точки зрения общенаучного аппарата, да и развития науки в целом: как найти то, не знаю что? В таких условиях невозможно даже толковую гипотезу выдвинуть, ведь без наличия предварительно накопленного массива первичных фактов всякая гипотеза является просто измышлением сущностей. С другой стороны, без хоть каких-либо предположений дело вообще не сдвинется с мёртвой точки. В таком случае, не начать ли с предположения о том, что мы что-то упускаем? Хм-м… Как-то слишком притянуто за уши… Однако начало, если так можно сказать, положено.
И всё же… Не возникает ли парадокс в том, что отсутствие информации требует искусственного её создания? Явно нелепость какая-то! Напоминает ситуацию, когда отсутствие Вселенной заставило Высшую сущность самолично её сотворить. М-м-да-а… Однако… если уж закралась такая мысль, что мы действительно в упор чего-то не видим, то почему бы не проверить, так ли это на самом деле?
Вообще говоря, научные открытия происходят последовательно и весьма постепенно, и, допустим, Ньютон даже вообразить не мог существования конденсата Бозе-Энштейна или, к примеру, квантовой жидкости – не имелось ещё предпосылок для того, чтобы подобное вообразить. А значит, не является ли безумная идея обнаружить то, о чём мы не подозреваем, всего-навсего попыткой перескочить через некоторое количество этапов познания мира? Очень на то похоже. Но возможно ли проделать такое? Ответ очевиден…»
Явная авантюра хоть чем-то занять мозг, похоже, зашла в тупик. Максвелл обвёл тоскливым взглядом беспросветное нутро забегаловки с вялыми, как несвежая рыба, посетителями (он буквально чувствовал исходивший от них отравляющий дух интеллектуальной апатии), выдохнул в голос.
– Так ведь попытка – не пытка… – справедливо рассудил он.
«Ну хорошо, вот мы сформулировали исходное допущение – теперь его необходимо проверить. Эксперимент, доказывающий или опровергающий наше допущение, мы провести не можем – опять же, в отсутствии материала для эксперимента. Аналогичная ситуация с наблюдениями – поскольку наблюдать-то, собственно, нечего. Возможный выход (сомнительный, но раз уж начал жечь – пали дотла) – снова заняться «творчеством»: сгенерировать необходимый объём информации – широчайший спектр предположений, в том числе самых невероятных, даже откровенных фантазий. Далее путём анализа попытаться выяснить, что сии данные объединяет, какие общие рамки, а уже исходя из результата – что может отсутствовать, оставшись за рамками. И добиться в итоге ответа на вопрос: какого принципиально значимого незадействованного аспекта не хватает в нашем взгляде на мир? Полученное знание, в свою очередь, позволит задать более направленные вопросы – хотя бы о методах выявления до сих пор даже не предполагаемого существования… чего всё-таки? Чего-то не просто непознанного, а лежащего до сих пор за гранью познания? Или вовсе непознаваемого?..»
Неизвестно, к чему таким образом пришёл бы оголодавший и вовсю самоедствующий интеллект, но дверь опять распахнулась. Мужчина лет тридцати пяти в костюме мотоциклиста и со шлемом в руках окинул взглядом зал и уверенно двинулся к столику Максвелла.
Подойдя, мужчина протянул руку.
– Зовите меня Рэй. Друзья обращаются ко мне именно так.
«Слишком молодой… – недоверием окатила Максвелла промелькнувшая мысль, и тут же вторая уцепилась за неё: – „Слишком“ – для чего?..»
Действительно – для чего? Что понадобилось от него этому человеку – Максвелл не представлял. Какого поворота событий сам Максвелл ожидал от встречи с незнакомцем? И этот вопрос он бессилен был прояснить.
Сотрудник кафедры теоретической физики местного – не последнего, надо сказать, по престижности! – университета, Максвелл не быстро, но вполне уверенно следовал стезёй научной карьеры. Например – почти свершившийся факт: вскоре после того, как, знаменуя начало нового года, на центральной площади традиционно коснётся земли хрустальный шар, его ожидало давно обещанное повышение. Так что же заставило востребованного специалиста ответить согласием на странное приглашение непонятно от кого, неизвестно зачем?