Критическое отклонение
Шрифт:
Странное ещё и тем, что Максвелл с недавних пор начал ждать чего-то подобного: некой встречи, поворотной точки. Сначала, уловив, должно быть, очень тонкие, едва заметные признаки, породившие в подсознании настолько же неясные отголоски, Максвелл не мог отделаться от внутреннего дискомфорта – он как будто чувствовал на себе чьё-то внимание. Затем Максвелла вызвал в свой кабинет ректор и представил высокому и высокомерному, как египетский обелиск, мужчине – не назвавшему своего имени сотруднику Правительственного отдела безопасности стратегических разработок. Представил и удалился бочком, а у Максвелла с агентом состоялся полный недомолвок разговор, в котором тот «настойчиво рекомендовал» Максвеллу отнестись с вниманием к предложениям, которые, возможно, поступят в ближайшее время, и незамедлительно передать их содержание агенту. Максвелл скоро позабыл бы этот мутный случай, но вот на днях…
«У меня есть к вам предложение, которое не оставит равнодушным ни одного учёного. Настоящего учёного, я имею в виду, суть стремлений которого – исследовать и создавать», – сказал ему уверенный голос по телефону. Важная деталь, заставившая Максвелла отнестись к звонку серьёзно: номер, на который позвонил ему незнакомец, был известен лишь небольшому кругу лиц – весьма неортодоксальных учёных, истинных энтузиастов науки. Всё это, надо сказать, интриговало…
Максвелл улыбнулся для проформы, поднялся и пожал протянутую ему ладонь – она оказалась крепкой и неожиданно горячей.
– Максвелл. Рад познакомиться. А я уже собирался вам звонить…
– О, номера уже не существует! – сказал, улыбаясь, назвавшийся Рэем и уселся напротив Максвелла. – Кроме того, я оставил телефон снаружи, вместе с мотоциклом. Не ношу электронику на важные встречи. Но всегда выполняю свои обещания. Кстати, могу я попросить вас отключить телефон и положить его в шлем? – мотоциклист указал на соседний стул, где устроилась чёрная глянцевая сфера.
Максвелл хмыкнул и через секунду раздумий всё-таки последовал просьбе Рэя – частично: телефон выключил, однако демонстративно убрал его к себе, во внутренний карман куртки.
– Ну пусть так, – с некоторой неохотой согласился Рэй.
– Теперь мы можем говорить? – спросил Максвелл, и оттенок иронии в его фразе, похоже, не ускользнул от внимания собеседника – по крайней мере тот растянул край губ в полуулыбке.
– Вам наверняка тесно в рамках одних лишь теоретических изысканий, вот что я подумал, когда изучил ваше досье, – взял с места в карьер Рэй.
– Ну… у меня ещё всё впереди. В конце концов, наша судьба во многом зависит от нас самих, – сказал Максвелл.
Незнакомец, однако, был прав.
– Ваши таланты требуют гораздо больше степеней свободы, чем определены занятиями теоретической наукой, – продолжил Рэй. – Обладание этими дополнительными степенями даст вам неимоверную скорость.
– Что, простите?
– Скорость конвертации теоретических построений в практику, в материальное воплощение. И если вы не станете замыкаться в мире одних лишь формул и цифр, это может кардинально изменить вашу жизнь.
– Но зачем мне… – начал было Максвелл – и остановился.
И снова незнакомец как в воду глядел – неплохо, видно, «изучил досье»: именно этого Максвелл и желал на самом деле – изменить свою жизнь. А всё, чего, оказывается, не хватало ему для решающего поступка, – не размышлений и анализа ситуации, не раскрытия истоков этого своего желания, не планирования действий, в конце концов, – нет! – не хватало всего лишь предлога! Вот и обнаружилась действительная причина того, почему на самом деле Максвелл явился на совершенно невнятную встречу! Он вдруг так ясно понял это, что не удержался от усмешки: как не дошло до него раньше? Ну что ж, пусть этот «Рэй» для начала раскроет свои карты, а там…
– Вы что-то хотите предложить? – задал он прямой вопрос.
Рэй широко улыбнулся – в глазах хитринка.
– Слишком торопиться тоже нехорошо. Для начала я предлагаю выпить по чашке кофе. Вы же любите кофе? – полуутвердительно спросил он. – Знаете, я вот всегда любил чай, но с некоторых пор пристрастился к его альтернативе. Сей ароматнейший напиток бодрости помогает мне принимать решения. Делать выбор, минимизируя случайность. Такой вот менетекел… К тому же здесь подают кофе в нормальной посуде. Берите, я угощаю.
Рэй подозвал крутившегося рядом официанта и сделал заказ.
– Я физик, я знаю, что такое выбор, – дождавшись внимания собеседника, сказал Максвелл. – И что такое случайность.
– Знаете? – в мнимом удивлении приподнял брови Рэй. – Ну, это пока случайность и необходимость сделать выбор не коснулись вас лично!
– Несомненно, я многого не вижу и потому что-то упускаю… однако это ведь не случайность, что вы пригласили на встречу именно меня? – спросил Максвелл, ожидая в ответ объяснений.
– Это – нет, – и Рэй расплылся в лукавой улыбке.
Принесли кофе. Рэй сказал официанту что-то по-испански – тот рассмеялся, покивал и ушёл обслуживать другого клиента.
Рэй обхватил чашку ладонями, посидел так, глядя на тёмную, исходящую душистым паром поверхность, словно высматривал в ней что-то… Наконец, поднёс чашку к губам и сделал глоток. Поставил чашку на стол. Максвелл наблюдал за этим ритуалом не вмешиваясь.
– Вы верите в Бога? – вдруг огорошил его вопросом Рэй.
– Ну, строго говоря… верю в научные доказательства. Таковых, однако, в отношении Бога не имеется.
– Прекрасно. Мне не нужны в проекте верующие – как в Бога, так и в Его отсутствие. Мне требуются максимально объективные, аналитические умы.
Самомнение нахала вызвало у Максвелла внутреннюю усмешку. Но тому, видимо, было не впервой индуцировать у собеседника подобную реакцию, и он легко угадал проскользнувшее на лице Максвелла недоверие, понимающе кивнув.
– Как вы думаете, – ни капли не смутившись, продолжил Рэй, – можно ли доказать существование Бога с помощью науки?