Кривая усмешка Фортуны
Шрифт:
Вот и все, подоплека для дипприема подготовлена, а в самом приеме парни приняли самое деятельное участие.
Как попутно выяснилось, Гнади, опять же скотина, их с добычей все-таки напарил, так как, эльфы, за своих, обычно выкуп не платили.
Нет, правильнее сказать, что платили и при этом хорошо, но где-то через год-два, это у них наказание такое, типа урока, на будущее.
Нет, формально он был прав, и даже щедр, эльфка несомненно стоила дороже всякой рухляди, даже на рынке, но вот продать ее, это вам не хухры-мухры.
Вот
Ну, что делать, скажем, и ежу понятно, только это как-то не по-человечески, т. е. как раз по-человечески, но не по цивилизованному.
После совместного обсуждения решили оставить ее у себя, все-таки баба — есть баба, в хозяйстве веешь крайне полезная. Конечно, каждый в тайне лелеял мысль, что именно ему в перспективе кое-что обломится. Без меркантильной жилки у нас ни куда.
Эльфка, впрочем, действительно оказалась больна, точнее ранена, в ногу, не сильно, но бежать бы не смогла, вот и осталась. Знала, что убивать не станут, не такой гномы народ. Но свет на внезапный обморок это не проливало, списали все на впечатлительность от увиденного, а конкретнее на "громовые палки", — ружья по-нашему.
Очухалась она кстати довольно быстро. Что и хорошо, тащить ее ни кто все равно бы не стал, не тяжелораненая. Так и плелась всю дорогу в обозе, под бдительной охраной Трорри.
По возвращении домой, произошло три события.
Первое, примчался Дмалин, выспрашивать про громовые палки. Ему сказали, что это такая магия и он отстал, правда, интереса не потерял.
Второе, производство работало на пределе. Совет, оказывается, решил устроить празднование "великой битвы" и на корню скупил все запасы алкоголя во всех трактирах. И те, пополняя уже свои запасы, требовали ускорить поставки.
Этим, как и следовало ожидать, воспользовался Колян и взвинтил цены.
И третье, но не менее важное, всплыл великий и могучий квартирный вопрос.
Теперь, жить в их комнате становилось невозможно. То что прокатывало в мужской компании, для женщины не годилось, конечно ее статус был до сих пор не определен, но тем не менее… Ну и чисто из целей безопасности, а вдруг она ночью встанет и глотки всем перережет. Да и положение теперь обязывало, спрос на алкоголь рос слишком быстро, а сырья, как и производственных мощностей не хватало, а цены, надо признать итак были выше крыши, а их еще и взвинтили. Вот такие дела.
Поэтому решили прикупить пещерку побольше.
Что и сделали, а заодно и заказали, как бы выразились в современной России "евроремонт". А конкретнее мраморную ванную залу с бассейном и водопроводом, с подогревом, мебель и ковры.
Скромненько, как говорится и без вкуса, зато свое, тут ничего не попишешь.
Вбухали короче кучу денег, Колян аж скрипел весь, половину, кстати, отдали взаимозачетом т. е. алкоголем, но все рано жалко.
А с девкой надо
Пришлось оставить у себя. На ночь ее связывали, а днем уходя, выносили все колюще-режущие предметы и запирать двери на наружный засов. А Колян с Тохой выносили все золотишко и где-то прятали. А его уже было довольно много, и после каждого такого рейда возвращались они злыми, матерящимися, вспотевшими, моральными уродами короче. Казалось- бы, что его это золото вытаскивать, что с ним она сделать сможет? А вот выкинет все в нужник и кукуй потом.
Все это до чертиков всем надоело, вот после такой развеселой жизни в постоянном переезде и порешили поставить все точки над "i".
Собрались за столом, достали бутылку, карты, еду разную, и начали думу думать. После первой дума не пошла, Леха проигрался в карты, достали вторую…
Наконец, когда языки развязались, а дума так и не думалась решили вызвать на разговор саму эльфийку. Она, кстати находилась здесь же, лежала связанная на кровати, и гадина, уже пять дней, с момента самого пленения нагло игнорировала все попытки поговорить.
— Слышь красавица, ты есть-то хочешь? — Тоха почему-то решил, что разговаривать она начнет именно с ним.
Кормили ее между прочим регулярно, ну в смысле оставляли на столе, не изыски конечно, но не погань всякую. Кстати ела, разговаривать не стала блин, а есть — пожалуйста. Ну это свидетельствовало о том, что плодотворное (во всех смыслах) сотрудничество вполне возможно.
— Э-эй, кушать то хочешь, а то небось голодная, — и так подобострастно взглянул, такими преданными по-собачьи глазами. — Ну чего ты…
— Слышь, хватит выкобениваться, — поставив локти на стол, Колян потянулся к миске с тушеными овощами и по-русски спросил, — Ну что, продолжим банкет?
— Мы же тебя по-человечески приглашаем. Надо нам с тобой, что-то решить, — Алексей ходил из угла в угол, кивнул Коляну "мол, начисляй". Вдруг резко развернулся на каблуках и ухитрился заглянуть прямо в глаза ушастой.
— Заканчивай свои истерики, блин. Когда тебя выкупят еще не известно, — короткий вздох, — Давай придем к компромиссу, ты — от нас не убегаешь, и не пытаешься нас убить, навредить и всякое такое… а тебя освобождаем, ну в пределах города, конечно же, по рукам?
Тут до Лехи дошло, что все его попытки выглядеть внушительно терпят полный провал, потому, что глаза, в которые он смотрел, начали сливаться в один единственный, иногда помаргивающий.
— Все, перепил… — пробормотал и, опрокинул стопку, протянутую Тошиком.
— Да чего ты распинаешься, ей по барабану, не видишь что ли.
Колян откинулся на спинку стула, Тошик тоже последовал его примеру.
— Давай, Леха, заканчивать эту игру в "хорошего — плохого" рабовладельца надо.