Кривая усмешка Фортуны
Шрифт:
Гном немного смутился последней своей фразой. Даже у гномов за золото купить можно было далеко не все. Хоть и скряги, но высокоморальные.
— У них больше камешки разные, да травки заветные… А на кой ляд это мне здесь сдалось, а? Вот и я не знаю. — опять вздохнул, так жалостно, чуть ли не до слез, — поэтому так мало и запросил… вот пришлют мне всю сумму ягодами, что я с ними делать буду, а? Вот так-то.
Алексею внезапно стало жалко и гнома и эльфа. Как его там, Альти…, тфу блин, язык сломаешь с этими их именами, вроде бы. Если честно, ему стало жаль
— Слушай Пери, а давай я у тебя его куплю, ну с кажем за триста, а?
— Чего купишь? — не понял гном, ничего такого на продажу у него не было, да и вообще он стоял сейчас не у своей лавки, — Так тазик это не мой, я так, для жены присматривал, ноги полоскать, но если он тебе приглянулся, я, так и быть, тебе его уступлю, сейчас только хозяина позову…
— Да нет, не тазик, — эльфа.
— Эльфа, за триста? — сооброжалка и гнома начала осознавать, что появилась возможность, реализовать, скажем так, лежалый товар. — Триста-то мало, вот за тысячу бы…
— Не-е, за тысячу не пойдет. Зачем мне потом эти ягоды, ты сам посуди, а вот…
Торговались не долго. Порешили, что эльфа Пери отдаст за пятьсот монет, которые Алексей занесет ему завтра, все грамоты по передачи имущества гном брал на себя. А в дополнение, Леха вступает в дело строительства плавильни и добавляет еще тысячу как свою долю, а также ссуживает Пери пятьсот монет под символические двадцать процентов годовых и сроком на один год соответственно.
Эльфа Пери должен был передать через неделю, предварительно долечив. Как раз в день сдачи работ по ремонту. Туда и условились его привести.
Разошлись довольные. Леха был рад, что всем все обломал, пусть теперь Колян с Тохой хоть лопнут, а эльфки теперь им не видать.
Обидно, что ему при таком раскладе тоже ни чего не достанется, но что уж тут поделать. К тому же если у эльфов любовь, а он себя в этом совершенно уверил, то пусть и живут вместе. Алексей твердо решил, хоть в этом сделать добро и его прямо распирало от гордости.
Кроме того, он вложил деньги в перспективное мероприятие и под солидный процент.
Пери же радовался, что избавился от больного и малоперспективного пленника, на выкуп за которого, если честно, мало рассчитывал. Но больше всего ему нравилось, что этот человек дал ему залог всего под одну пятую! Да никто, даже его друзья не стали бы с ним связываться меньше чем за треть.
Конечно же, долю в плавильне отдавать не хотелось, но денег не хватало и ее, все равно, пришлось бы кому-нибудь продать, а тут очень не плохой вариант, эти ребята за пол года, с нуля стали далеко не бедными, а иметь за спиной компаньона с таким капиталом совсем не плохо.
Так и шли, каждый довольный собой.
Дома, как и предполагалось, стоял полный раздрай. Юля, что-то безмятежно напевая, развешивала наряды за ширмой (она, уговорила Тошика соорудить ее, сразу как ей дали относительную
Эх, знали бы они, сколько сегодня он потратил… Алексей улегся на софу, заменившую ему жесткую кровать, и закрыл глаза, — устал торговаться.
Надо сказать, что тратил Леха не общественные деньги, точнее не совсем общественные.
Еще когда он только узнал, что Колян, в тайне, начал разбавлять самогонку водой, дабы увеличить продажи (кстати, с этого-то он имел половину), Леха решил, что если он будет отливать себе немного спирта сразу, на производстве, то ничего плохого от этого не произойдет.
Идея понравилась, если Колян может делать, так сказать, запасы на черный день, то почему этого нельзя другим? Что блестяще и реализовал, будучи самым главным и единственным технологом.
А когда накопился целый жбан, и прятать стало проблематично, договорился с одним лавочником и стал продавать сие добро из-под полы. Да не просто продавать, на рынке купил разных сиропов, разбадяжил с ними и, вот вам пожалуйста, ликер заморский, очень ценный и редкий.
Так в лавке и выставили. Как назло спросом не пользовалось и Леха, уже собирался, было закругляться, но кто-то видать решил попробовать заморской вкусности, и дело пошло.
Покупали его конечно не гномы, а гномихи и не так часто, как хотелось бы, но было этого, так сказать ликера, не очень-то и много, и покупали его не по двадцать (а теперь уже и двадцать пять) монет за бутылку, как самогонку, а по пятьдесят — семьдесят.
Так появились крепкие алкогольные напитки: клубничка, малинка и виноградинка. А Алексей скопил более пяти тысяч золотых.
Тошик как-то из гостей принес пол бутылки малинки, на пробу, орал про конкурентов. Колян тогда посмотрел не одобряюще, все понял стервец, но палить не стал, правильно, тогда бы Леха его вторую нычку засыпал. А так, — баланс.
Он лежал на софе и довольно ухмылялся своим мыслям.
— Алексей?
Леха от неожиданности вздрогнул. Не то чтобы он совсем не ожидал, что кому-нибудь понадобится, но спрашивала то эльфка, а не какой-нибудь Колян.
— Да?
Леха раскрыл глаза, эльфа стояла над ним, уже надевшая новое платье.
— Помоги мне передвинуть зеркало.
Вот манера всеми командовать. Мы люди вольные и подчиняться ни кому по доброй своей воле, не обязаны. Ладно бы Лехе еще что-то светило, а так он уже окончательно списал себя с "ралли благосклонности".
— Юля мне лень, позови этих, — он неопределенно махнул рукой в сторону, где он предполагал, препирались Тошик с Коляном, — все равно, бездельничают.
— Они заняты руганью, — она улыбнулась краешком губ.
— Ну тогда понятно, — делать нечего, придется подниматься. Как ни лень, а помочь придется, зеркало тяжелое.
— Много денег потратили? — Леха ухватился за нижнюю душку, поднатужился и сдвинул массивную медную подставку на метр, — тяжелая зараза.