Кривое зеркало
Шрифт:
36
Нелли открыла глаза. Часть потолка с люстрой и тёмным карнизом резко поползли в сторону. Зашипев от резкой боли, она подняла руки и помассировала влажные виски. Облизав пересохшие губы, Нелли заставила себя отодрать голову от скомканной, в пятнах от туши, подушки и, переждав волну тошноты, села на гостиничной кровати вертикально. Страшно хотелось пить. Нелли поискала глазами бутылку или графин, но, не найдя его, уткнулась взглядом в валявшийся на тумбочке телефон. Щурясь, женщина силилась разглядеть номера неотвеченных вызовов и, в итоге, нажала на последний. Прижав трубку плечом к уху, Нелли безрезультатно пыталась заколоть растрёпанные длинные пряди.
— Да, это я, слушаю, — Нелли
Нелли жадно пила воду из-под крана и тщетно пыталась оттереть чёрные разводы вокруг глаз. Нацепив солнцезащитные очки, она подняла валявшуюся на полу сумку и приоткрыла дверь номера. Коридор был пуст. Утопая каблуками в толстом ковре, Нелли быстро шла к выходу. Не обращая внимания на сидевшую за стойкой администратора, женщина вышла наружу. Даже сквозь тёмные очки солнце ослепило её, заставив остановиться на ступенях отеля. Весенние лучи словно пытались согреть дрожащую фигуру Нелли, забиваясь в её спутанные волосы и бликуя на камнях украшений. Нелли трясло от холода и ужаса, которые давно поселились у неё внутри и сегодня вновь вырвались наружу.
— Такси? — со стоянки её окликнул немолодой водитель.
Нелли кивнула и, опустив голову, пошатываясь, направилась к автомобилю.
— Ну, ты как? Сам поедешь? Может, лучше я? — Николай участливо смотрел на то, как Казбек нервно перебирает бумаги, рвёт ненужные и распихивает их по ящикам стола, чертыхаясь и гремя ключами.
— Меня не отстранили, — буркнул в ответ Муратов и потёр щетину на подбородке.
— А Алимова кому отдали?
— Не знаю, приказа не было, — Казбек в бессильной злости стукнул кулаком по столу, — вот ведь, благородное семейство!.. Не удивлюсь, если мы, в итоге, всё в одно производство объединим.
— В живых осталось только трое из восемнадцати ребят, — фальшиво пропел Ряшенцев, — Казбек, ты знаешь, чем могу, помогу. Только скажи. Но мне кажется, — он развёл руками, — а я редко ошибаюсь в таких вещах, что Алимова нам не оставят. Как пить дать, отдадут в прокуратуру. Так что, беги к Лисневской, пока её коллеги прокурорские не нашли.
Муратов кивал, просовывая руки в рукава куртки.
— Табельное возьми, — Николай бросил Казбеку ключи от сейфа, — не знаешь уже, чего ждать от этих встреч.
Тот, подумав, согласился.
— И потряси её хорошенько! — добавил Ряшенцев вслед убегавшему Муратову.
Казбек несколько раз на ходу снова пытался дозвониться до Нелли, но в ответ слышал лишь длинные гудки. Оставалась надежда, что, несмотря на потрясение, которое отчётливо слышалось в её голосе, Лисневская, как и обещала, едет домой, где они договорились встретиться и поговорить.
Муратов всё время прокручивал в голове последнюю встречу с Алимовым, вспоминал его слова, движения и взгляды. Сквозила ли во всём его облике обречённость, или это, всего лишь, домыслы самого Казбека, навеянные чрезмерной эмоциональностью и впечатлительностью? Макашев не мог смириться с этой чертой своего характера, считая её недопустимой в своей профессии. Заставлял себя ко всему относиться расчётливо и сдержанно, часто гасил эмоциональные всплески в абсолютно простых и
Нелли, не глядя, выгребла купюры из кошелька и сунула их водителю. Хлопнув дверью, вышла и встала напротив своего подъезда. Оглядев двор, она, качнувшись, сделала шаг. Её мутило, ладони стали холодными и влажными. Нелли даже сняла очки, чтобы удостовериться в том, что мир не поблёк и не стал чёрно-белым. Губы Нелли скривила горькая усмешка. Она подняла глаза вверх, несколько минут молча стояла так, задрав голову, а затем стремительно зашагала к дому.
Не дожидаясь лифта, Нелли поднималась по лестнице, спотыкаясь о ступеньки и ломая ногти о перила. Замедлив шаг у своей квартиры, с трудом восстановив сбившееся дыхание, Нелли закусила губу и продолжила подниматься. Дверь запасного выхода над пятнадцатым этажом была не заперта. Женщина повернула ручку и вышла на незастеклённый балкон. Вокруг валялись окурки и жестяные банки из-под пива. Нелли бросила сумку на грязную плитку и упёрлась руками в кирпичный край балкона. Опять зазвонил телефон, но Нелли лишь поморщилась. Комок, образовавшийся внутри, не давал дышать, разрывал её внутренности, причиняя нестерпимую боль. Нелли негромко завыла на одной ноте, протяжно и горько, по её щекам тот час побежали горячие мутные потоки слёз. Она опять подняла лицо к небу и, словно пытаясь что-то разглядеть в сгустках маленьких белых облаков, часто заморгала слипшимися ресницами. Тело вновь пронизала дрожь, от напряжения костяшки тонких пальцев побелели и словно приросли к балконному краю. Нелли судорожно дышала, в ушах шумело, ветер раздувал растрёпанные волосы, закручивая их в кольца, и с силой бросал обратно на плечи. Женщина приподнялась на носочках и легла грудью на кирпичную кладку. Того, что было внизу, она не видела, глаза застилали слёзы. Шум в ушах становился всё сильнее, отчётливые удары сердца затмевали все остальные звуки. Нелли перестала чувствовать опору и, на какую-то долю секунды, перехватило дыхание от этой жуткой и такой желанной лёгкости. Она отпустила руки, вытянув их перед собой, и блаженно закрыла глаза…
…Огромная тяжёлая гора раздавила плечи Нелли, но не снизу, а сверху. Тело её протащило по балконному выступу, сдирая кожу на груди и изящные кружева платья, с силой ударило плашмя о холодную грязную плитку и нависло над ней чёрной, закрывающей небо, тенью. Нелли закашлялась, жадно ловя воздух ртом и, согнув колени в рваных чулках, сжалась в комок, втягивая голову и закрываясь ладонями.
— Тихо, тихо, — мужик с обветренным, словно покрытым цементной крошкой, лицом, еле касаясь волос Нелли, водил по её прядям мозолистой, с желтоватыми обрубленными ногтями, рукой. Второй он упирался в противоположную стену, отрезая Нелли путь к побегу.
Лисневская в ужасе следила за его действиями, не в силах издать ни единого звука. Словно оглушенная рыба, она шевелила ртом и мелко тряслась в нервной лихорадке.
Мужик взял руку Нелли в свою и, погрев её в ладони, вдруг поднёс к губам, целуя каждый палец. Не мигая Нелли следила за ним, а затем, собрав последние силы, стала извиваться в попытке вырваться из его рук.
— Нелька, Нелька, карамелька, — хрипло басил мужик, не давая ей подняться, — Нелька, розовый щербет…
Женщина вырвала свою руку и замерла, прислушиваясь.
— У тебя конфет вагоны, а такой, как Нелька, нет, — закончил мужик, и лицо его исказилось, непривычно выдавливая из себя подобие улыбки, отчего морщины на лице тёмными глубокими бороздами пересекли щеки и скулы, а из-под кустистых бровей сверкнули поблёкшие синие глаза.
Нелли громко вскрикнула и, вцепившись в ворот мужской куртки, потянулась к его лицу, вглядываясь в плохо узнаваемые черты. Затем обхватила его голову и зарыдала в голос, уткнувшись носом в тёмный, с густой проседью, висок.