Кризис Основания (Край Основания)
Шрифт:
Тревиз вступил в контакт с компьютером, тепло и ласково касаясь его руками.
Свет потускнел, потом погас совсем. Пилорат зашевелился в темноте.
– Не нервничайте, Янов, – сказал Тревиз. – Мне трудно управлять компьютером, но я охотно начну, а вы будите терпеливы со мной. Вы видите?
Полумесяц?
Он висел в темноте перед ними. Сначала тусклый и колеблющийся, но становился все резче и ярче.
– Это сказал? – со страхом спросил Пилорат. – Мы так далеко от него? – Да.
Корабль идет быстро.
Корабль шел в ночной тени
Если компьютер будет пользоваться микроволнами и передаст их в видимой модели, они увидели бы каждый из десяти тысяч населенных островов Терминуса и единственный из них, достаточно большой, чтобы называться континентом, где расположен город Терминус и…
– Убрать!
Это была только мысль, упражнение воли, но изображение тут же изменилось.
Светящийся месяц сдвинулся к краю видимости и исчез за ним.
Тьма беззвездного пространства заполнила глаза.
Пилорат откашлялся.
– Я хотел бы, чтобы вы вернули Терминус обратно, мой мальчик. Мне кажется, что я вроде бы ослеп. – Голос его звучал напряженно.
– Вы не ослепли. Смотрите!
В поле зрения появился легкий полупрозрачный туман. Он распространялся, становился ярче, пока не засияла вся комната.
– Стоять!
Еще одно упражнение для воли, и Галактика отошла, как будто на нее смотрели в уменьшающий телескоп. Она сжалась и стала структурой различной яркости.
– Ярче!
Галактика стала ярче, не изменив размера, и так как звездная система, к которой принадлежал Терминус, была над галактической плоскостью, Галактика выглядела не плоскостью. Она представляла собой резко обрисованную спираль с изогнутыми темно-туманными трещинами, прочерчивающими сверкающий край Терминуса. Молочная дымка ядра удаленного и сжатого расстоянием, казалась несущественной.
Пилорат сказал тихо и благоговейно:
– Вы правы. Я никогда не видел ничего подобного. Я никогда не думал, что у нее столько деталей.
– Откуда вам было знать? Вы не можете видеть другую половину Галактики, когда между вами и ею атмосфера Терминуса. С поверхности планеты вы едва разглядите ядро.
– Какая жалость, что мы видим ее только спереди.
– Не обязательно. Компьютер может показать ее в любой ориентации. Мне стоит только выразить желание – даже не вслух.
– Сменить координаты!
Упражнение воли не носило точной команды, однако изображение Галактики стало медленно изменяться. Мозг Тревиза вел машину и она делала то, что он хотел.
Галактика медленно повернулась, так что ее можно было видеть под прямым углом к галактической плоскости. Она вытянулась подобному огромному сверкающему водовороту с дугами тьмы, узлами яркого света и центральным пламенем.
Пилорат спросил:
– Как может компьютер видеть ее из такого положения в космосе, которое находится более чем в пятидесяти парсеках отсюда? – И затем добавил задыхающимся шепотом: – Пожалуйста, простите меня за то, что я спрашиваю. Я ничего не знал обо всем этом.
Тревиз ответил:
– Об этом компьютере я знал так же мало, как и вы. Но даже простой компьютер мог бы выправить координаты и показать Галактику в любом положении, начиная с того, что может считаться нормальным положением по отношению к положению компьютера в космосе. Конечно, он всего лишь использует информацию, так что, когда он изменяет бортовую точку видимости, мы видим в его изображении пробелы и пятна. В данном случае…
– Да?
– Мы имеем великолепное зрелище. Я подозреваю, что компьютер набит всевозможными картами Галактики и может видеть с любого угла одинаково легко.
– Как составляется полная карта?
– В память компьютера вводятся координаты каждой звезды.
– Каждой? – Пилорат был потрясен.
– Ну, может быть не все триста миллиардов. Должны включаться звезды, дающие свет на обитаемые планеты, это уже обязательно, и, вероятно, звезды спектрального класса К и ярче. Это значит семьдесят пять миллиардов, по крайней мере.
– Каждой звезды населенной системы?
– Может и не все. В конце концов, во время Хари Селдона было двадцать пять миллионов обитаемых планет – это вроде бы громадное количество, но на каждые двенадцать тысяч есть только одна звезда. А затем, за пять столетий после Селдона общий развал Империи не способствовал дальнейшей колонизации.
Но потом, я думаю, это поощрялось. Осталось еще множество планет пригодных для обитания, и теперь обитаемых миров, возможно, миллионов тридцать.
Возможно, не все эти миры занесены в записи Основания.
– А старые? Они, конечно, должны быть все без исключения?
– Думаю, да. Гарантировать не могу, конечно, но я был бы удивлен, если бы какая-то давно заселенная планета была упущена в записях. Позвольте мне показать в записях что-нибудь, если мои способности в управлении компьютером смогут зайти так достаточно далеко.
Руки Тревиза слегка напряглись в усилии и как бы глубже вошли в ладони компьютера. Это было не обязательным: ему было достаточно только спокойно и небрежно подумать: Терминус!
Он подумал, и в ответ появился искрящийся бриллиант на самом краю водоворота.
– Это наше солнце, – возбужденно сказал он.
– Ох, – сказал Пилорат с тихим, дрожащим вздохом.
Яркая желтая точка света возникла в скоплении звезд глубоко в сердце Галактики, но в стороне от центральной дымки. Она, пожалуй, была ближе к тому краю Галактики, где был Терминус.