Чтение онлайн

на главную

Жанры

Кризисное обществоведение. Часть первая. Курс лекций
Шрифт:

Каков генезис советского строя? Не будем удревнять проблему и уходить вглубь веков, хотя корни там. Достаточно начать уже с XX века. Россия в начале века была традиционным (а не западным, гражданским) обществом, хотя и в процессе быстрой и далеко зашедшей модернизации. Начиная с Петра, Россия осваивала и в то же время «переваривала», хотя и с травмами, западные институты и технологии — но не утратила свою цивилизационную идентичность. Это тезис фундаментальный, он вызывал острые дебаты в моменты всех общественных столкновений XX века и продолжает вызывать их сегодня. Этот тезис принят в данном курсе.

Русская революция 1905-1907 годов была началом мировой революции,

вызванной сопротивлением крестьянского традиционного общества против разрушающего действия западного капитализма (против «раскрестьянивания»). В Западной Европе эти «антибуржуазные» революции (или контрреволюции, типа крестьянских восстаний Вандеи) потерпели поражение, а на периферии — победили или оказали влияние на ход истории. Это революции в России, Китае, Индонезии, Индии, Вьетнаме, Алжире, Мексике, самые последние на Кубе и в Иране — по всему «незападному» миру.

Модель, созданная в начале XX века марксистами для понимания России, была логична: Россия должна пройти тот же путь, что и Запад. Эту модель не приняли народники (а перед ними Бакунин), разработавшие концепцию некапиталистического развития России. Но народников разгромили марксисты, и в начале XX века преемники народников разделились на кадетов (буржуазные либералы-западники) и эсеров.

Ленин пересмотрел модель Маркса в отношении России в ходе революции 1905 года и порвал с марксистским взглядом на крестьянство как на реакционную мелкобуржуазную силу. Это был разрыв с западным марксизмом. В статье 1908 года «Лев Толстой как зеркало русской революции» Ленин дает новую трактовку русской революции. Это — не буржуазная революция ради устранения препятствий для капитализма, а революция союза рабочих и крестьян ради предотвращения господства капитализма. Она мотивирована стремлением не пойти по капиталистическому пути развития. Меньшевики эту теорию не приняли, и конфликт с большевиками углубился.

После буржуазно-либеральной революции (февраль 1917 г.), ее подавления Октябрем и гражданской войны «Февраля с Октябрем» в России восстановилось, уже без либеральных украшений, традиционное общество в облике СССР. Во многом оно было даже более традиционным (более общинным), чем до революции — и при этом более открытым для идеалов Просвещения и модернизации.

Советская система в главных чертах сложилась в ходе революции 1905-1917 годов, Гражданской войны, НЭПа («новой экономической политики» 1920-х годов), коллективизации и индустриализации 1930-х годов, Великой Отечественной войны. На всех этих этапах выбор делался из очень малого набора альтернатив, коридор возможностей был очень узким. Давление обстоятельств было важнее, чем теоретические доктрины (эти доктрины подгонялись под догмы марксизма и привлекались потом для оправдания выбора). Главными факторами выбора были реальные угрозы, ресурсные возможности и заданная исторически культурная среда с ее инерцией. Надежным экзаменом всех подсистем советского строя стали война 1941-1945 годов и послевоенный восстановительный период.

Тип экономики. Советская система хозяйства была описана и понята плохо. Дискуссия о ее сути и ее категориях велась с 1921 года вплоть до смерти Сталина. О том, насколько непросто было заставить мыслить советское хозяйство в понятиях теории стоимости, говорит тот факт, что первый учебник политэкономии социализма удалось подготовить, после тридцати лет дискуссий, лишь в 1954 году — после смерти Сталина, который все годы принимал в работе над учебником активное участие и задерживал его издание! Реальность советского хозяйства не вмещалась в понятийный аппарат марксистской политэкономии. Разрешить эти противоречия в рамках официально принятого в качестве идеологии учения не удавалось. Отказаться от учения было невозможно и по субъективным причинам (правящая партия и практически вся интеллигенция были воспитаны в марксизме), и по соображениям политической целесообразности.

Не было возможности и разработать новую систему обществоведения, способную заменить марксизм.

В результате, в 1950-е годы была принята политэкономия советского социализма как «квазирыночной» системы — теоретическая модель, явно неадекватная хозяйственной реальности. Когда правительство Н.И. Рыжкова в 1989-1990 годы подрывало своими законами советскую экономическую систему, оно не понимало, к каким последствиям это приведет. Обучение политэкономии социализма в высшей школе и в системе массового политического образования имело огромный идеологический эффект. Как только, после смерти Сталина, в официальную догму была введена трудовая теория стоимости, стало распространяться мнение, будто и в СССР работники производят прибавочную стоимость и, следовательно, являются объектом эксплуатации. Следующим (логичным и неизбежным) шагом, уже вопреки официальной идеологии, стало «открытие» и класса эксплуататоров — государственных служащих (номенклатуры). Сами того не зная, люди сдвигались к принятию антисоветской концепции Троцкого.

Вся доктрина советского хозяйства исходила из ошибочного положения. Политэкономия представляет хозяйство как равновесную машину, которая работает на основе купли-продажи. Но есть и другие типы хозяйства, при которых ценности и усилия складываются, а не обмениваются — так, что все участники пользуются созданным сообща целым. Таковым являются, например, хозяйство семьи или крестьянского двора. Таковым было и советское плановое хозяйство. Именно сложение ресурсов без их купли-продажи позволило СССР после колоссальных разрушений 1941-1945 годов быстро восстановить хозяйство. В 1948 году СССР превзошел довоенный уровень промышленного производства (можно ли представить себе такое в нынешней Российской Федерации?).

Почему мы этого не видели? Потому, что из политэкономии мы заучили, что специализация и разделение — источник эффективности. Это разумное умозаключение приобрело характер догмы, и мы забыли, что соединение и кооперация — также источник эффективности. Какая комбинация выгоднее — зависит от конкретных условий. В условиях России именно соединение и сотрудничество были эффективнее, нежели обмен и конкуренция; они и превалировали в хозяйстве. В этом была сила советской экономики, но это перестали понимать.

Часто говорят, что дефектом советского хозяйства было его огосударствление. Да, оно стало мешать некоторым направлениям развития, но его избыточность вовсе не была тяжелой болезнью строя и, тем более, не она привела его к гибели. До заключительной фазы перестройки проблема собственности вообще не волновала сколько-нибудь значительную часть общества и не могла послужить причиной отрицания советского строя. Даже и сегодня поворота к частной собственности на главные средства производства в массовом сознании не произошло.

Советская система была очень эффективна по своим критериям. Сложные товары, на которые работала вся экономика, по отношению «цена — качество» были в мире вне конкуренции (например, оружие, алюминий, лекарства, метро).

Устойчив миф об отсталости сельского хозяйства СССР. Это миф идеологический, никаких внятных индикаторов и критериев для такой оценки никогда не было представлено, как не было и нормальной дискуссии специалистов. Исходя из личного знакомства с хозяйством западных фермеров, могу сказать, что, если бы этих фермеров поставить в те же природные и ресурсные условия, в каких находились наши колхозники (почва, машины, инфраструктура, дороги и т. д.), они (фермеры) производили бы намного меньше.

Поделиться:
Популярные книги

Камень. Книга вторая

Минин Станислав
2. Камень
Фантастика:
фэнтези
8.52
рейтинг книги
Камень. Книга вторая

Хуррит

Рави Ивар
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Хуррит

Восход. Солнцев. Книга X

Скабер Артемий
10. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга X

Неудержимый. Книга XVIII

Боярский Андрей
18. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVIII

Уязвимость

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Уязвимость

Идеальный мир для Лекаря 17

Сапфир Олег
17. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 17

Протокол "Наследник"

Лисина Александра
1. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Протокол Наследник

Треск штанов

Ланцов Михаил Алексеевич
6. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Треск штанов

Дело Чести

Щукин Иван
5. Жизни Архимага
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Дело Чести

Убивать чтобы жить 3

Бор Жорж
3. УЧЖ
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 3

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Неудержимый. Книга XII

Боярский Андрей
12. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XII

(Противо)показаны друг другу

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.25
рейтинг книги
(Противо)показаны друг другу

Совок – 3

Агарев Вадим
3. Совок
Фантастика:
фэнтези
детективная фантастика
попаданцы
7.92
рейтинг книги
Совок – 3