Кризисный центр "Монстр"
Шрифт:
– Лили.
– А его?
– Дуб.
– Простите???
– Он – Дуб, я неясно изъясняюсь или вам неизвестно такое дерево?! Понимаете, оно молчит! Совсем дерево молчит!
В замешательстве Элен уронила ручку. Может, девицу сразу в стационар отправить? В отделении на четвёртом этаже пациентами занималась прекрасный психиатр: Роза Моисеевна, двухсотлетняя ведьма с вековым опытом работы.
Посетительница умоляюще смотрела на неё зелёными глазами, ожидая ответа,
– Молчаливое дерево – это, конечно, весьма странно.
– И я так думаю! Может, оно заболело, а? Или смертельно на меня обидело-оооось?!
Слушая поток стенаний, Элен строчила срочное смс:
«Шеф, девушка переживает, что с ней дерево разговаривать не хочет, – это наш профиль? Или сразу к психиатрам?»
«Профиль наш, обязательно запиши её ко мне на ближайшее время: дриады крайне мучительно переносят периоды молчания своих деревьев».
Элен захотелось хлопнуть себя по лбу: дриада, господи боже! Ясно, отчего её "возлюбленный" никак не может явиться на приём!
– Не плачьте, доктор Хэлл – лучший психотерапевт Америки, он вам непременно поможет. Завтра утром прийти сможете?
– Да. Спасибо, что так скоро, а то я совсем расклеилась, – всхлипнула дриада.
– Оставайтесь в нашем релакс-центре, посетите спа-процедуры...
– Нет-нет, я к Дубу пойду, я же знаю, что он меня ждёт, хоть и молчит, и скучать без меня будет.
После ухода дриады забежал Денни и вернул ключи с браслетом, холодно сообщив, что ей запрещено покидать здание центра без сопровождения.
– Я в курсе, уже к коврику присматриваюсь, – кивнула Элен. Ведьмак недоумённо вскинул брови, но уточнять смысл её слов не стал.
После Денни пришла ведьмочка Викки, работающая администратором на третьем этаже. Оказалось, директор попросил её задержаться после смены, чтобы помочь оставить списки посетителей для полиции. Вдвоём они вытащили старые графики из архива, но совместно поработать не вышло: народ продолжал идти. Пришлось Элен вместе со своим примечательным креслом и Фенькой переехать в кабинет директора, чтобы не мешать Викки составлять списки в приёмной.
Приходил совсем юный оборотень-полиморф, способный перекинуться в любое животное, но не способный определиться, какая звериная ипостась у него основная.
– В итоге меня не причисляют ни к одной стае, понимаете? – вздыхал парень. – Сегодня я хочу быть львом, завтра – волком, а послезавтра хочу парить орлом под небесами. Я весь в мучительных сомнениях!
– Вас же не обязывают навечно ограничиться лишь одной второй формой, так? Вам нужно просто выбрать стаю.
– Именно! Это невыносимо тяжкий выбор, незнакомый обычным оборотням, за которых всё решила природа!!!
– М-да, пожалуй, я вас запишу.
Затем пришла молодая рыжеволосая ведьмочка с печальным признанием:
– У меня профессиональное выгорание. Вы сможете помочь? Меня вот-вот изгонят из ковена...
– Поможем обязательно, – твёрдо пообещала Элен. – Расскажите, что за выгорание у вас такое.
– Ведьмы не должны творить людям добрых дел, иначе какие же
– Их не жалко?
– Ага. Людям надо делать гадости, чтобы они проклинали тебя на чём свет стоит, иначе тебе не дадут ведьминский диплом и изгонят из ковена, а я трижды провалила экзамен по пакостям.
– Почему? Плохо изучила вредоносные зелья и заклятья?
– Если бы! Будь так, меня бы приковали цепью к манускриптам и заставили бы учить материал до посинения – простейшее решение проблемы! По зельям и заклинаниям у меня высший балл, поэтому верховная ведьма так заволновалась. Дело в том, что когда я делаю кому-то плохо, мне самой становится жутко тоскливо, хоть волком вой. На последнем экзамене я напустила на маленького человеческого мальчика болотную горячку. Недомогание не смертельное, конечно, законов ведьмы не нарушают, и меня все похвалили, только... Мать мальчика так переживала и убивалась, что я не выдержала и вылечила его. Сама. И мне влепили третий «неуд» и сказали, что у меня профессиональное выгорание и надо обратиться в кризисный центр «Монстр».
Ведьмочка уныло рассматривала синие занавески на окне и во взгляде её светилась такая безнадёжность, что Элен самой захотелось тоскливо взвыть. Девушка была слишком доброй для ведьминской доли, но ей по рождению было суждено стать ведьмой и без диплома у неё не было шансов устроиться на нормальную работу. У той же Викки ведьминский диплом имелся, хоть её нынешняя работа не была напрямую связана с ведьмачеством. Если помочь доброй девочке сдать экзамен, то потом она сможет работать где угодно, хоть певицей в баре Гидеона, хоть лаборанткой в этом же центре, в лаборатории которого верховодили её коллеги ведьмаки.
– Мастер поможет мне стать злее? – спросила ведьмочка.
«Не дай бог!» – похолодела Элен. Шеф, чего доброго, впрямь поможет девочке обозлиться: он великолепный профессионал психотерапевт и, не стоит забывать, всё-таки демон.
– Скажи честно: ты сама хочешь стать злее?
– Я хочу сдать экзамен и получить диплом.
– А потом?
– Хочу устроиться воспитательницей в детский сад к оборотням-кошкам. Тигрята и барсики такие милые, – вздохнула ведьмочка. – Я бы им зелья лекарственные варила, коктейли витаминизированные, шампуни творила бы для здоровой, пушистой шёрстки, играла бы с ними в развивающие игры...
– Знаешь, на месте мам я бы не подпустила злую ведьму к своим детям.
– И что мне делать? – прошептала ведьмочка, машинально поглаживая Феньку, взобравшуюся к ней на колени и громким мурлыканьем выражавшей сочувствие её печальному голосу.
– Вот грамотный вопрос! Сейчас подумаем вместе. Надо сделать такую пакость, чтобы люди тебя проклинали? Честно и от всей души ненавидели того, кто «подложил им свинью»? И с зельями-заклятьями у тебя полный порядок, проблема исключительно в муках совести?