Кроль на короне
Шрифт:
Сарэс не мог с ними не согласиться. Он действительно был стар по меркам Раснаса. Вот только обыватели судили не по действительному возрасту, а по внешнему. Взрыв, изменивший мир, застал его в возрасте пятидесяти двух лет. С тех пор наружность нисколько не изменилась.
Порой он завидовал перерождённым, которые могли снова побыть детьми, пережить волнительный момент взросления и остановить мгновение в расцвете сил. Конечно, не всем удалось раскрыть наследие жизни на желанном этапе. Были те, кому подобное не удалось и за сотню лет. Такие люди превращались в вечных старцев,
Сарэс же оставался вечным пятидесятидвухлетним жителем Раснаса. С каждым пройденным веком, он понимал, насколько важен собственный жизненный путь. И он лелеял внешний возраст, словно сокровище, доступное лишь ему одному.
— Пришли, — выдохнула Ахридба. Она заметно повеселела, как только покинула городские улочки. Видимо, ей думалось, что в госпитале не будет сплетников, так расстраивающих её всю дорогу.
«Глупенькая», — Сарэс мысленно посочувствовал наивности своей помощницы.
В этот раз его никто не встречал. Он сам добрался до нужной камеры восстановления. Советник обратил внимание, что сёстры милосердия, снующие по коридорам госпиталя, как будто избегали этого места. Возле других камер их было по двое, а то и по трое. Здесь же — никого.
— Я не сильно разбираюсь в медицине, но название этих препаратов мне знакомы. Почему в прошлый раз я их не заметила? — в голосе Ахридбы прозвучала тревога.
— Потому что их не было. В наш первый визит в ячейках стояли другие капсюли. Похоже, их заменили сразу после нашего ухода, — Сарэс подошёл к панели управление камерой и вошёл в её систему через высший доступ. — Кому-то очень не хочется, чтобы Владыка пробудился. И этот кто-то знает на кого охотится.
Прочитав последние логи, советник мог только выругаться. Клементию пичкали угнетающими сознание препаратами. Примерно такие же обычно использовали для стерилизации кримпов перед утилизацией.
Сарэс немедленно отключил подачу лекарств и запустил программу срочной транспортировки пациента…
3.3. Клим: Явление Присциллы
3.3. Клим: Явление Присциллы
Расс перекраивал мир под себя. Прошли те времена, когда он управлял магазинчиком с пафосным название. Теперь всё вокруг стало «Миром Раснаса», а он его Владыкой.
Впрочем, Клима подобные изменения мало интересовали. Искусственно созданный кокон Сциллы начал источать свет. И через несколько дней вспыхнул огромным столпом, до самых небес. С треском оболочка раскололась и рассыпалась, оставив после себя спящего ребёнка. Темноволосая девочка оказалась совсем не похожей на Сциллу. Ни цветом волос, ни разрезом глаз.
У Клима язык не повернулся назвать её прежним именем, поэтому дал новое: «Присцилла». Приставка впереди сама напросилась. Она явно указывала на незавершённость или, скорее, на несовершенство возрождённого человека.
Между тем время сорвалось с мёртвой точки и поскакало вперёд. Присцилла быстро училась, но её память за десять лет так и не вернулась. Это беспокоило Клима. Прошло ещё пять и вошедшая в пору зрелости девушка, продолжила жить без прошлого. Клим начал подозревать, что Сцилла намеренно не возвращает себе воспоминания, оставаясь Присциллой. Как будто в подсознании у неё стоял запрет, который она же и поставила.
А потом пришёл Расc и снова отнял её.
Остановить Владыку Раснаса оказалось Климу не по зубам. Старый друг лишь посмеялся над жалкими попытками противостоять его силе. Он даже не сражался, а дурачился.
«Ненавижу!» — впервые в жизни Клим возжелал убить кого-то по-настоящему. Позже ему вспомнились слова Сарэса, что далеко не всем ему хочется пожелать скорого перерождения.
— Убью и поглощу ядро, даже если оно взорвёт меня, — сквозь зубы проговаривал Клим, разрабатывая план покушения на Владыку Раснаса.
Первым на ум пришёл секс-спарринг под алхимическими подавителями. Вот только от одной мысли о нём к горлу подкатывала тошнота. Настолько омерзительным выглядел сам процесс.
Следом появились варианты гибельных ловушек. Клим не знал истинной силы Расса, как и ассортимента скиллов, но догадывался что их много. Очень много.
— Голова болит, — простонал Клим, свалившись на пол у рабочего стола. В тумане сознания всплыли голоса. По вискам прошлась пронзительная боль. Мучения тянулись несколько часов, пока не вымотали его настолько, что сознание попросту сдалось и отключилось.
— Клим, — тихо позвал его знакомый голос.
Клим приоткрыл глаза и увидел Сарэса. Тот сидел на кушетке и с тревогой смотрел ему в лицо.
«Это он меня нашёл? Нашёл и переложил на кушетку?» — первые же мысли в голове Клима, едва появившись, заставили тело страдать от ноющей боли.
— Что со мной? — спросил он сам себя.
— Переутомление, — ответил Сарэс и облегчённо вздохнул. — Я уж думал ты не выкарабкаешься. Разум в мире Раснаса — это и сила, и слабость.
— Не говори… — зло зашипел Клим, но фраза застряла в зубах. Боль заставила сжать челюсти. Тело скрючило, а в голове неприятно бухнуло.
— Это тебе стоит помолчать, пока не восстановишься, — грустно заметил Сарэс, силой укладывая друга на кушетку. — Расслабься, вытяни руки. Вот так.
— Не хочу слышать про «Мир Раснаса», — наконец-то Клим смог выплюнуть невысказанную мысль. В следующий миг сознание заволокло туманом.
'Смех Сциллы напомнил Климу колокольный перезвон. В нём игриво звучали металлические нотки. Взрыв застал её в возрасте тридцати двух лет. В отличие от других людей она не рассказывала о своей профессии и прошлых пристрастиях. Не то, чтобы нагоняла таинственности, просто уходила от ответа, если спрашивали.
Порой Сцилла подолгу сидела на подоконнике, глядя на прохожих внизу. В такие моменты выражения её лица становилось каменным. Климу казалось, будто она хочет упасть и разбиться вдребезги. Однако стоило лишь окликнуть её, как на лице тут же расцветала счастливая улыбка.