Кроличья нора, или Хроники Торнбери
Шрифт:
Ситуация выглядела нелепой, кто-то должен был начать говорить. Попытавшись взять себя в руки, я чуть слышно произнесла:
– Вы кто?
В глубине души я уже знала ответ, просто не верилось, что далекий потомок сэра Фитцджеральда может стать его зеркальной копией – одно лицо, за исключением задорно торчащего ежика и детских веснушек, ярко проступивших сейчас на бледном лице.
Мужчина, сидящий напротив, справился с волнением, отложил в сторону убитую салфетку:
– Меня зовут Томас, я приехал из Англии… чтобы разыскать вас, – и опять замолк.
– Зачем?
«Вопрос
– Мисс Элен, все очень сложно. Сложно объяснить. История очень давняя. Извините, я волнуюсь, я был не готов, не ожидал, нет, я верил, точнее надеялся. Но не ожидал, что вы существуете. Это в корне меняет представление о миросозидании («мироздании», скорее, но я не обращала внимания на огрехи в языке). Это доказательство петли времени, – в голосе англичанина появились истеричные нотки.
Что я могла ответить ему? То, что я существую и являюсь живым доказательством «петли»?
Он передохнул и продолжил более спокойно:
– Я знал примерное время и место, где вы могли бы жить. Но найти человека с фамилией Соколов в Москве слишком трудно, в городе огромное количество людей носят имя Елена и фамилию Соколоф… Я почти потерял надежду, и тут мой ассистент придумал невероятный, но очень простой выход. Он предложил напечатать ваш портрет, который хранится в Торнбери (мое сердце понеслось галопом), на больших плакатах и разместить их на центральных станциях подземки. Я очень надеялся, что вы увидите один из них и позвоните. Сработало! Невероятно!
«Невероятно? Есть вещи удивительнее! И вы это знаете не хуже меня».
Итак, ситуация начала проясняться. Слава Богу, никакой мистики. Но… как он узнал обо мне?
Немного успокоившись, я задала один из главных вопросов, ответ на который уже предвидела:
– Кто вы, Томас?
Мой собеседник, резко отодвинув стул, встал и, не обращая внимания на других посетителей ресторана, с легким поклоном произнес:
– Извините, я был взволнован и забыл представиться: Томас Джордж Коллинз. Сэр Фитцджеральд – мой дедушка в четвертом поколении.
Обруч тупой давящей боли сдавил виски.
«Круг замкнулся. Наступила ясность и долгожданная легкость. Нет никакой тайны. Мой любимый прожил нормальную жизнь, женился. У него родились дети. Сейчас один из его потомков, в котором причудливым калейдоскопом сложились гены, сделав его точной копией своего предка, сидит напротив и не верит своим глазам. Невероятно, но даже выражение удивления на лице Томаса напоминает Фитцджеральда – тот так же часто моргал в момент волнения».
Я опустила глаза, чтобы спрятать набежавшие слезы.
Зачем судьба посылает мне очередное испытание? Как жить с мыслью, что на свете есть человек, похожий на давно умершего друга, до сих пор любимого мною? Молодой симпатичный мужчина, которому я безразлична. И я должна смириться с этим фактом.
Вернув себе толику спокойствия, я с небольшим опозданием ответила на приветствие:
– Здравствуйте, Томас! Так как вам удалось найти меня?
Молодой человек молчал. То ли он пребывал в шоке от осознания факта путешествия сквозь время, то ли обдумывал,
Я не догадывалась, как выглядят его потомки, а сейчас передо мной сидит человек с лицом потерянного друга, мой современник. Мы встретились вследствие нереальных хитросплетений.
Удивительную шахматную партию разыгрывают на небесах. А главное – зачем?
– Извините, я, пожалуй, закажу себе что-нибудь выпить, – Томас жестом подозвал официантку.
Пока он выбирал себе напиток по карте, я продолжала исподтишка разглядывать его.
«Нет – он другой, неуверенный в себе, застенчивый. Отличается от Фитцджеральда, сильного, властного, настоящего мужчины, лучшего в моей жизни! Такой трогательный, робкий…»
Девушка приняла заказ только с третьей попытки, когда я уже была готова прийти на помощь. Бедняга от волнения начал заикаться.
Выпив двойной скотч, англичанин немного пришел в себя, и мы смогли продолжить разговор.
– Томас, скажите мне, где вам удалось так хорошо выучить русский?
Собеседник улыбнулся, скромно потупив глаза.
«У него похожая улыбка! Невероятно…»
– Мисс Элен, я учу его всю свою жизнь, не с колыбели, конечно, – с двенадцати лет. На то были причины. Мой дед Уильям Коллинз настоял на изучении русского языка. Я был его любимчиком… Мой старший брат Саймон – он совсем другой и рос сам по себе. Дед не мог найти с ним общего языка, воспитывал только меня, мисс… Простите, можно я буду вас называть просто Элен?
– Ну конечно!
– Элен, простите, но я, честное слово, не верил, что вы существуете, никто не верил, все считали это дедушкиным бредом, старческим маразмом, великовозрастной блажью. Но сэр Ульям был упрям и стоек в своем убеждении, что вы есть, и он заставил меня в это поверить.
И только сейчас я понимаю, что старик был прав. Сколько насмешек, а порой и неприкрытых издевательств от Саймона он вытерпел!
Томас замолк и посмотрел на меня восхищенными глазами. Наверное, так смотрят на дорогой музейный экспонат. Стало совсем неуютно. Надо похлопать себя по карманам и разогнать побившую драпчик моль!
Не отрывая от меня пристального взгляда, молодой человек неожиданно спросил:
– Элен, скажите, это действительно вы? Та, что побывала в прошлом и вернулась?
Прозвучало так, как будто окажись я не я, он бы расплакался.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Бедняга не может поверить в семейную легенду. Его состояние сейчас сродни безумию, через которое я сама прошла.
Я протянула к нему руку, осмелившись коснуться локтя.
– Томас, умоляю вас не волноваться. Почти три месяца назад со мной произошла странная история, о которой вы осведомлены. Уверяю, ни вы, ни тем более ваш дедушка Уильям не сумасшедшие. Хорошо, отвечаю на вопрос прямо. Я именно ТА. Попала в прошлое, вернулась и никому об этом не рассказала. Иначе мы бы сейчас не сидели в центре Москвы, в прекрасном уютном местечке, и не разговаривали.