Кроманьонец
Шрифт:
"Это сколько же сосен нужно спилить, чтобы найти правильное дерево?!"
"Спилить", - а ведь мысль верная!
– "Не попробовать ли мне смастерить пилу?!"
Обратился к Лиму - камню. Попросил его показать все, что осталось после работы с кремнем. Он выставил целую корзину не пригодившихся отщипов и сказал:
– Бери.
Сам дотащить ее к жилищу не смог. Сел перебирать кремешки у чума выдр.
Отложил около пятидесяти, в сантиметр-полтора ширины основания, острых кусочков приблизительно одинаковой толщины.
Не поленился сходить в лиственный
Дней через десять, наконец, получилось так, как я себе представлял. Две одинаковые дощечки плотно прилегали друг к другу. Без сучков и со сведенной нижней кромкой, по принципу двухсторонней заточки ножа.
Вставил между ними подобранные куски кремния, залил клеем, и слой за слоем стянул дощечки ниткой из сухожилий. Пила получилась сантиметров сорок. Еще не знаю, как она покажет себя в работе, но я надеюсь, что молодую сосенку должна осилить, не сломавшись. Осталось набраться терпения и дать клею хорошо застыть.
***
Когда нашел подходящее дерево и приступил к работе, практически сразу понял - нужна помощь кого-нибудь из мужчин племени. Пила ложилась в руку, в основном прижимаясь большим пальцем к согнутому указательному. Ни сил, ни нужной жесткости мои пальцы обеспечить не могли. Вспомнил, что Лют из нашего рода имел второе имя - Дерево. Вот к нему и обратился за помощью.
Моими глазами он выглядел молодым с короткой курчавой бородкой. Над алыми губами вились тонкие волоски усов. Серые глаза всегда смотрели со странным выражением задумчивости. Он часто дергал себя за нос или подергивал бородку на подбородке. Роста невысокого, как почти все соплеменники.
Лют не только с легкостью спилил пятнадцати сантиметровый ствол, но и разделил его на чурки сантиметров по пятьдесят. Правда, пилу не отдал. Вцепился в нее как ребенок и предъявил очень весомый аргумент:
– Нужно!
Чурки я, как смог, обкорнал топором до состояния корявых брусков и часа по два в день срезал обсидиановыми пластинами лишнее дерево. В итоге получил несколько брусочков древесины с сердцевиной в центре. Половина из тех, что напилил Лют пошли в костер. При строгании в них обнаружились сучки.
Заготовки подвесил сушиться на элементы каркаса полуземлянки, чтобы Муська не испортила. Грызть ветки она любила. Если не треснут, осенью приступлю к изготовлению лука.
Ежедневные встречи с Лило и Тошо, прогулки по лесу вблизи стойбища позволили мне немного побыть ребенком, чувствовать как они и время от времени дурачится. С ними я почти не испытывал неудобства в общении. Словарный запас детей за четыре месяца общения со мной существенно увеличился. А они, общаясь с взрослыми, привносили в жизнь соплеменников новые понятия.
Во время такой прогулки я обратил внимание на рыжие шляпки, едва заметные под хвойным пологом. Вырвав гриб из земли, опознал в нем масленок. Сбегали в стойбище за корзинами и стали собирать. Дети восприняли сбор грибов, как очередную игру. Я же сделал вывод, что соплеменники грибы в пищу не употребляют. Когда наполнили лукошки, я попросил друзей помочь донести корзины к своему жилищу. О табу дети помнили, но любопытство взяло верх. А там нас встретила немного подросшая Муська. Щенок, сморщив верхнюю губу, зарычал. Побросав корзины, Лило и Тошо побежали прочь от страшного зверя. Муська тут же завиляла хвостом и бросилась ко мне "целоваться".
Первой остановилась Лило, за ней Тошо. Увидев меня играющим с волчонком, они робко приблизились. Я почесывал волчице живот, и она сделала вид, что не замечает гостей. Ребята, осмелев, подошли к нам. Минут через пять толкались друг с другом, чтобы погладить моего зверя. Я эту возню между ними прекратил привычным для них окриком.
– Нельзя!
И поманил за собой пальцем.
Показал пару щенков. Тут же мысленно смирился, что их придется отдать в хорошие руки Лило и Тошо. Уже решил, что к стойбищу провожу их. Как бы чего плохого не вышло.
Все обошлось. А Той меня удивил, сказав, что такое время от времени уже случалось. Дети разных детенышей приносили. Потом махнул рукой и добавил:
– Все равно вырастут и убегут...
Глава 5
По моему календарю наступила осень, но в природе пока перемен не замечаю. Разве, что грибов стало еще больше. Когда первый раз насобирал с друзьями, думал, что попробую немного с мясом сварить, что-то вроде супа, остальное высушу, если варево придется по вкусу. Получилось вкусно!
Сходил к соплеменникам и "показал". Теперь собирают и сушат, но только маслята. Я в прошлой жизни ходить за грибами любил, но так и не научился уверенно различать всякие рядовки, зеленушки, моховики...
Поэтому на правах шамана, на все остальные виды наложил табу.
Работы у соплеменников много. Племя небольшое, а животный мир вокруг богатый. Охотники - добычливые. Для шкур места в чумах уже не хватает. И пахнет в стойбище не очень приятно. Хоть и скоблят их, но дубить, как следует, не умеют. Чем-то натирают, потом смывают. Такой мягкости как у некоторых кусочков, что мне попадались, у соплеменников не получается. Все в племени ждут времени, а оно, как я понимаю, вот-вот настанет, чтобы пойти на встречу с другими, живущими выше по реке и поменять кремень и шкуры на кожу, соль и вощину.
Когда узнал об этом от зеленоглазки, Лило похвасталась, что на этот раз уйдет с родом туда, решил расспросить об этом походе у Тоя. Вожаку уже надоело патрулировать от чума к чуму, и он вернулся к привычным для мужчин племени делам - рыбалке и охоте. Ближе к вечеру увидев его у костра, подошел.
Той сидел на бревне. Время от времени Лют притаскивал в стойбище спиленные бревна. Моя пила давно развалилась, но он сделал другую, потом еще и еще. Последняя из тех, что я видел, даже имела ручку.