Кроме нас – никто
Шрифт:
– Савельев! – громко позвал Топорков.
Радист, как всегда, оказался неподалеку.
– Разворачивай связь!..
Оказалось, что вертолеты уже в пути и должны успеть на посадочную площадку раньше спецназовцев. Впрочем, неожиданностью, свалившейся на голову, как надежда на спасение, это не стало, потому что Солоухин давно знал, что вертолеты уже вылетели. Задержка произошла только из-за того, что чуть опоздал прапорщик-сапер Кротов с рыжим солдатом. Но задержка эта была не настолько существенной, чтобы повлиять на ход событий и поставить под удар весь отряд. Кротов вскоре прибыл вместе с сообщением о том, что сам старший лейтенант Семарглов остался с двумя солдатами в арьергарде, чтобы по возможности контролировать передвижение душманов, и догонит основную группу на маршруте. Точно так же поступил и старший лейтенант Вадимиров, отослав разведчиков
Решение офицеров было логичным и не вызвало со стороны майора возражений.
– Вперед! На маршруте не болтать, беречь дыхание! – скомандовал Солоухин и обернулся на непонятный звук.
Чуть в стороне, обняв руками камень, скорчился капитан Латиф, которого трясло и рвало. Но никто к афганцу не подошел, чтобы помочь. Спецназовцы уже выступили на тропу в ускоренном марше, и капитан, краем глаза увидев это, вытер рукавом лицо и торопливо поспешил за всеми. Латифа заметно покачивало, как изрядно выпившего. Сам майор то давал темп передним, то отставал, чтобы подогнать замыкающих и глянуть заодно, не показались ли оставшиеся в прикрытии группы. Тропа заползала вверх петлями, полого уходящими после крутого разворота то в одну, то в другую сторону – классический серпантин, который бережет ноги и дыхание тому, кто может позволить себе восточную неторопливость и вдумчивую размеренность, так свойственные жителям гор. Но направляющий передовой группы капитан Топорков срезал тропу по прямой линии, чтобы сократить время, и потому подъем на первых двух сотнях метров был чрезвычайно трудным, требующим напряжения всех сил, давая небывалую в обыденной жизни, даже во время тренировок, нагрузку на ноги, руки, спину и легкие. Начало маршрута архисложное. Однако потом, как знал Солоухин, как знали и остальные офицеры, путь долго будет идти в одной плоскости и даст возможность расслабить мышцы и привести дыхание в норму. Пусть и там темп передвижения будет выше, чем обычно принят в войсках. Но на такое передвижение спецназ ГРУ тренирован достаточно и всегда справлялся с подобными маршами, даже имея на руках раненых или груз. Не зря при наборе личного состава офицеры всегда предпочитают иметь дело с теми, кто умеет терпеть.
Уже на середине подъема майор Солоухин, в очередной раз оглянувшись, заметил, как к тропе снизу приблизился старший лейтенант Семарглов с двумя солдатами. Но, к удивлению командира, поднявшись только до одной из узких боковых троп, не поспешил догнать основной отряд, а остановился. Впрочем, удивление майора длилось недолго. Сначала он сам догадался, что заставило Василия Ивановича остановиться, а потом до слуха Солоухина донеслось несколько коротких очередей. Несколько – это, пожалуй, понятие для постороннего войне человека. Натасканное же ухо боевого офицера спецназа сразу определило, что стреляли одновременно не менее чем из десятка стволов. А это значило, что старшего лейтенанта Вадимирова и двух его солдат преследуют «духи», Вадимиров вынужден вступить в бой, и старший лейтенант Семарглов готовится занять позицию, чтобы прикрыть огнем отход Вадимирова. Все правильно, хорошо себя ведет Семарглов, хотя и десантник, войны не нюхавший.
Сверху хорошо было видно, как Семарглов выбирает позицию, наиболее удобную для прикрывающего огня. Для этого старшему лейтенанту и двум саперам пришлось еще чуть-чуть выше подняться, где, окруженная валунами потресканная и выветренная до расслоения, скала слегка возвышалась над окрестностями и давала возможность обзора. С этой скалы, едва поднявшись, спецназовцы сразу и открыли огонь. Сам старший лейтенант даже залечь не успел, начал стрелять с положения «с колена». Справа, там, где отступал Вадимиров, сразу стало тише. «Духи», скорее всего, контролировали отход основной группы, не ожидали такой скорой поддержки преследуемым и, должно быть, затормозились в движении, залегли. Самому майору Солоухину из-за неровностей склона не видно было, что происходит на позиции, но он давно уже научился по слуху определять то, что невозможно увидеть.
Семарглов патроны не берег… Знает, что вертолеты вылетели, помнит принцип – «меньше патронов в рожке, вертолету лететь легче»… Но, может быть, дело даже и не в этом…
Василий Иванович, надо отдать ему должное, совсем не задумывался над тем, чтобы облегчить полет вертолетчикам. Он просто увидел со скалы, что командира разведки подпирают уже настолько плотно, что только сильным заградительным, а не прицельным огнем можно дать возможность ему и двум солдатам с ним оторваться от наседающих с двух сторон душманов. Особую опасность представляла группа из четырех «духов», зашедших
– Оставайтесь здесь, разведку прикрывайте, – распорядился старший лейтенант. – Как только Вадимиров отойдет, отходите тоже. Он прикроет в случае чего…
А сам, вместо того чтобы подниматься выше, спрыгнув со скалы, воспользовался горбатой неровностью склона и вышел за спиной не подошедшего еще Вадимирова на нижний уровень, где трое душманов, тоже скрытые от Вадимирова и от двух солдат-саперов, оставленных на скале, могли передвигаться бегом, чтобы запереть разведчиков на тропе.
Семарглов рассчитывал на свою способность прицельной скорострельности. Один против трех противников, хотя и не ожидающих его появления, но все же, несомненно, вояк опытных, судя по их поведению, это не просто риск, это – риск на грани смерти. Но иначе, понял Василий Иванович, Вадимирова было не выручить.
Выбрав подходящую груду камней, расширяющимся языком сползших сверху, Василий Иванович затаился там, невидимый для подходящих с нижней стороны, хотя и самому ему душманы были тоже до времени не видны. Но их торопливые шаги, какими бы мягкими и вкрадчивыми они ни были, он все же услышал. Значит, поведение «духов» он просчитал правильно. Ориентироваться только по звуку, не имея в этом определенных навыков, сложно. Но в любом случае Василий Иванович предпочел лучше переждать, чем высунуться раньше. И только, когда уверился, что шаги «духов», обогнувших скалу, удаляются по расщелине, чтобы зайти в спину группе старшего лейтенанта Вадимирова, он осторожно выпрямился.
Он их увидел, а у них запасной пары глаз на спине не оказалось. Душманы как раз вышли на позицию огня и начали стрелять, не задумываясь и даже не прицеливаясь, с пояса, заставляя Вадимирова и его разведчиков залечь и тем самым предоставляя возможность еще троим своим товарищам перебежать ближе.
Но очереди длинными не получились. Душманы стояли меж камней, и спрятаться им было некуда, когда Семарглов вышел им в спину и тремя короткими отсеченными одна от другой очередями «положил» их. Рывок второй тройки, уже начатый в то время, когда Вадимиров вынужден был залечь, тоже оборвался, встреченный очередями сориентировавшихся разведчиков.
– Уходим! – крикнул Василий Иванович. – Осторожнее… Наверху один остался…
Но этот «один», не имея возможности увидеть за каменной грядой, что произошло внизу, сам высунулся, услышав снизу активную стрельбу и сообразив, что ему необходимо знать, что там происходит. Это и стоило душману жизни. Сразу оба сапера, оставленные старшим лейтенантом Семаргловым наверху, одновременно дали по нему очереди. Тело, обрастая вдобавок к пулям еще и камнями, скатилось почти под ноги Василию Ивановичу.
– В темпе… Наверху никого нет…
Старший лейтенант Вадимиров поблагодарил Семарглова только кивком и ни на секунду не задержался. Оба разведчика последовали за ним. Плечо одного было окровавлено, но по рваному рукаву Семарглов сразу определил, что это только касательная рана, почти царапина, прикрытая под одеждой стандартным медицинским перевязочным пакетом…
Арьергард поднимался под наблюдением майора Солоухина и не видел того, что видел майор. А майор определил, что душманы обоих подходящих отрядов или хорошо знают местность, или имеют отличных проводников из местного населения. Первый отряд, выславший небольшую группу в преследование старшего лейтенанта Вадимирова, сам тем временем срезал путь по не нанесенным на карту тропам и дважды попадал в поле зрения майора, когда пересекал продольные хребту расселины. И второй отряд первому уступать не пожелал. Хотя старший лейтенант Семарглов и дал ему два часа на выход из ущелья и даже выставил со своими саперами мину на их предполагаемом пути, тоже уже вышел в ущелье, и совсем не с той тропы. И теперь, заметив спецназовцев, услышав перестрелку, сам намеревается срезать путь и нагнать противника.