Кромешная ночь

Томпсон Джим

— Да, сэр, — сказал я. — Ужасно жаль, что, прежде чем приехать, я не выяснил, кто он такой.

Пропустив его в дверь, я снова закрыл ее. Растянулся на кровати с сигаретой, лежал, прикрыв глаза и пуская дым в потолок. Чувствовал себя выжатым как лимон. Не важно, как хорошо ты подготовлен к такого рода делу, все равно оно требует огромного напряжения. Мне нужен был отдых, нужно было побыть одному. А дверь как раз отворилась и вошла миссис Уинрой.

— Карл, — понизив голос, произнесла

она, усаживаясь ко мне на край кровати, — дорогой, извини. Я убью этого Джейка, как только доберусь до него!

— Да ну, плюнь, — сказал я. — А где он, кстати?

— У себя, наверное, в парикмахерской. Видимо, и ночевать там останется. Любит этак показать: он, дескать, сам себе хозяин!

Я пробежался вверх по ее бедру пальцами и дал им там немножко порезвиться. Пару секунд спустя она рассеянно, но крепко взяла мою руку и положила обратно на одеяло.

— Карл… Ты не сердишься?

— Нельзя сказать, чтобы я был в восторге, — ответил я. — Но я не сержусь. Между прочим, я очень сочувствую Джейку.

— У него уже шарики за ролики заскакивают. И чего ради? Они же не осмелятся его убить! От этого их положение станет в два раза хуже, чем если он просто даст показания.

— В самом деле? — непритворно удивился я. — Впрочем, я мало что в этих вещах соображаю, миссис Уинрой.

— Они… Слушай, почему бы тебе не звать меня Фэй, солнышко. Когда мы одни, как сейчас.

— Хорошо, Фэй, солнышко, — сказал я.

— Они не посмеют! Правда, Карл? Прямо здесь, в его родном городе, где все его знают, где он знает всех! Ха-ха! Еще чего! — Она нервно усмехнулась. — Да боже мой! Это единственное место на белом свете, где он в безопасности. Чужой к нему здесь даже и не подберется (ну, то есть тот, кого бы он не знал), и потом…

— Как? Я же подобрался, — сказал я.

— Да ну, — дернула она плечом, — ты не считаешься. Он понимает, что кого к нам посылает колледж, с тем все в порядке.

— Да? По тому, как он себя вел, этого не скажешь.

— Так ведь он был мертвецки пьян! В таком состоянии ему уже черти мерещатся.

— Что ж, — сказал я, — даже если так, ты не можешь его за это винить.

— Чего-чего? Почему это я не могу?

— Ну, просто тебе бы не стоило. На мой взгляд.

Я приподнялся на локте и раздавил в пепельнице уголек сигареты.

— Я думаю так, Фэй, — сказал я. — Будь я на месте Джейка… Хотя, все, что я знаю о преступном мире, я вычитал из газет, но я зато здорово умею ставить себя на место другого, так что могу себе представить, что бы я чувствовал, окажись я в его шкуре. Перво-наперво я бы знал, что, если им втемяшилось меня убить, у меня нет способа помешать им. Ничего не сделаешь и никуда не сбежишь. Тебя…

— Но, Карл…

— …не

достанут в одном месте, достанут в другом. Рано или поздно где-нибудь обязательно замочат, несмотря ни на какие трудности. Все. Кранты. Вот что я знал бы, Фэй.

— Но они не решатся! Не посмеют!

— Конечно, — сказал я.

— Дело вообще не дойдет до суда. Все так говорят.

— Ну, говорят, значит, наверное, знают, — сказал я. — Я-то всего лишь о том, что чувствовал бы Джейк, если бы они и впрямьзадумали его убить.

— Да, но ты же говоришь… То есть если он знает, что они не станут, отчего же он…

— Он это знает, но вот знают ли они? Ты поняла меня? Да и он также знает, что у них куча мозгов и куча денег. Он знает, что они найдут, как его замочить, — если твердо решат, то способ отыщут.

— Но они…

— Ну, хорошо, не посмеют, — рассуждал я. — А если б захотели? Сразу не стало бы ни одной живой души, на кого Джейк мог бы положиться. Ха, вплоть до того, что они могут к нему подъехать через того же старикашку Кендала.

— Ой, да ну, Карл! Ну, ты уж слишком!

— Ну да, слишком, — согласился я. — Но это я, чтобы донести идею. Это сделает кто-то такой, кого и заподозрить-то невозможно.

— Карл…

Сощурившись, она смотрела на меня внимательно и настороженно.

— Что, Фэй? — отозвался я.

— А ты… Что, если… если…

— Что «если» — что? — спросил я.

Смотрю, она опять уставилась на меня тем же оторопело-настороженным взглядом. Потом неожиданно усмехнулась и вскочила на ноги.

— Гос-споди! — воскликнула она. — Все Джейк да Джейк, у меня у самой скоро мозга за мозгу заскочит! Слушай, Карл. Ты в школу-то на этой неделе собираешься?

Я покачал головой. Делать ей втык за подслушивание было лень.

— В общем, так: у Руфи завтра первый урок в девять, так что, если хочешь поспеть к завтраку, спускайся к восьми. Но можешь и сам себе кофе сварить, когда встанешь. Сообразишь к нему каких-нибудь бутербродов. Сама я обычно так и делаю.

— Спасибо, — сказал я. — Утром посмотрю по самочувствию.

После этого она ушла. Я отворил окно и вновь вытянулся на кровати. Следовало бы принять ванну, но до этого я еще внутренне не дозрел. Не дозрел до такой малости, как раздеться и пройти несколько шагов по коридору к ванной комнате.

Я неподвижно лежал, изо всех сил храня эту неподвижность наперекор позыву встать и глянуть в зеркало. Спокуха! Не бери в голову! Нельзя бежать на рекорд с песком в ботинках. Закрыл глаза, стал осматривать себя внутренним взором.

Вдруг даже испугался. Это было все равно что осматривать кого-то другого.