Кровь алая 3: Верблюд в игольном ушке
Шрифт:
– Тяжело жить с таким камнем? – спросил Андрей. Потом уточнил: – Я имею в виду убийство друга. А те двое других?
– О них я совершенно не думаю.
Так они и проговорили всю ночь. Живя бок о бок, постепенно сдружились. Навещавший их начальник медсанчасти Новиков, сообщил «босякам», что теперь Чех и Мамонт, большие друзья. Спустя две недели на приём к полковнику Богданову записался заключённый Сушенцов.
– Наш доктор, рассказывал, что там, в больничке Чех и Мамонт друзья, «не разлей вода», – сказал Вадим, – так или иначе, но мы с Зароковым
– Какие условия?! – вскинул брови Богданов. – Скажите спасибо, что так всё обошлось, и вы с Зароковым новый срок за нарушение техники безопасности не получили.
– Это хорошо, что ты сразу карты вскрыл, – удовлетворённо сказал Сушенцов, – так намного легче разговаривать будет.
– Осужденный, что вы себе позволяете?! – повысил голос Богданов.
– Не ори, скоро сам таким же станешь! – жёстко прервал его Сушенцов. Он достал из нагрудного кармана тюремной робы флешку, протянул её Богданову: – Держи, кино посмотришь на досуге. Это запись нашего разговора, где ты даёшь мне указание убить Мамонта. Так что если даже вместе сидеть будем, ты не рассчитывай что рядом. Я позабочусь о том, что бы, где бы ты не «присел», тебя к «отдалённым» отправили.
Спустя час, просмотрев запись своего разговора с Сушенцовым, полковник Богданов уже сам вызвал Вадима к себе.
– Что ты хочешь? – спроси он.
– Условия прежние: освобождение по УДО в ближайшее время, мне и Зарокову.
– Это тяжело, – покачал головой Богданов.
– Старайся, – посоветовал Сушенцов.
Не спрашивая разрешения, он вышел из кабинета. Богданов посмотрел на календарь: 21 января, он принялся считать дни до комиссии по УДО. В это же самое время Магомед Ахматханов говорил Руслану Гелаеву:
– Хамзат, я нашёл место, где тебе легче всего перейти границу.
– Это хорошо, – обрадовался Гелаев, – значит скоро, я отправляюсь в путь.
После уничтожения банды Гелаева, о самом Руслане у ФСБ не было никаких сведений. Он с Хож-Али Нугаевым ушли за продуктами и исчезли. Это всё, что знали в ФСБ. По информации, Гелаева также не было в Грузии. Следовательно, он затаился где-то на территории России. Границу с Грузией постарались перекрыть «наглухо».
В ущелье Чаеха выставили дозор из пяти пограничников под командой лейтенанта Нечаева. Ущелье Чаеха смыкается с Панкийским ущельем, которое является территорией Грузии. На тропе, которая идёт по дну ущелья в Панкиссию, расположился пограничный дозор: палатка, где жили пограничники и боевые позиции, обложенные мешками с песком. Из пяти рядовых, двое: Абдулхалик Курбанов и Мухтар Сулейманов, были контрактниками, к тому же они были местные. Отслужив срочную службу на этой заставе, они уже год, служили по контракту. Идти в дозор Курбанов и Сулейманов вызвались добровольно, поскольку рядом, в десяти километрах, был их родной посёлок Бежта.
По договорённости со старшим дозора лейтенантом Нечаевым, каждую субботу они уходили домой. Если на этот момент в дозоре случится проверка, значит, они ушли в самоволку. В декабре 2003 года Абдурахман Курбанов женился, и ему хотелось чаще быть с женой. Возвращаясь из дома, Курбанов и Сулейманов приносили домашнюю еду, что было для пограничников, сидящих на одних консервах в радость. 27 февраля, в субботу, как обычно, Курбанов и Сулейманов ушли домой.
28 февраля Магомед Ахматханов договорился со свои односельчанином, и на его «Ниве» они довезли Руслана Гелаева да ущелья Чаеха.
– В пяти километрах отсюда, прямо на тропинке, палатка пограничников, – указал рукой Ахматханов, – ты обойди их по склону, а дальше до границы не больше двух километров.
– Спасибо, – поблагодарил Гелаев, и пошёл в путь.
После обеда, Абдулхалик Курбанов и Мухтар Сулейманов вышли из своего посёлка и отправились к пограничному дозору. Мужчину идущего по тропинке, они увидели ещё издали. Гелаев был одет в синие спортивные брюки, коричневую куртку – «аляска», с рюкзаком за спиной. Автомат АКМ со сложенным прикладом, Гелаев спрятал под курткой.
– Чабан что ли? – сказал Мухтар, разглядывая мужчину в бинокль. Лица его он разглядеть никак не мог.
Мужчина шел по тропинке, которая сходилась с их тропой. Но когда он зашёл за большой камень, неожиданно пошёл в другую сторону.
– Он уходит! – крикнул Сулейманов.
– Пошли, догоним! – сказал Курбанов и снял с плеча автомат.
Руслан Гелаев поначалу не заметил пограничников на тропе. Только когда на солнце мелькнул «блик» окуляров бинокля, он увидел их. Руслан не подал вида, спокойно прошёл ещё пять шагов и зашёл за валун, скрывающий его от пограничников. Тут он снял с плеча автомат, и повесил его на шею. После чего, быстро пошёл в противоположную сторону.
Гелаев пробежал по тропинке метров семьсот, а затем стал взбираться по склону. По пояс в снегу, он поднялся на сто метров, потом ещё сто метров прошёл уже по склону, навстречу пограничникам, потом спустился в низ. Приём этот носит название: «Петля волка».
Курбанов и Сулейманов ещё издали увидели следы, уходящие вверх по склону. Именно в этот момент в них стал стрелять Гелаев. Первая же очередь угодила Сулейманову в голову, он упал замертво, не успев даже вскинуть автомат. Но своей смертью, он дал возможность Курбанову сориентироваться и прицелиться. Они с Гелаевым выстрелили друг в друга одновременно. Пули угодили в грудь Абдулхалику Курбанову, он, опрокинувшись на спину, сразу умер. Очередью из своего автомата Курбанов перебил кость левой руки Гелаеву.
Руслан упал на правый бок и пролежал так какое-то время. Затем он правой рукой набрал снег и протёр лицо, потом снял куртку. Достав нож, разрезал свитер и рубашку. Левая рука болталась на одном сухожилии. Гелаев взял индивидуальный медицинский пакет, перетянул жгутом предплечье. Затем достал шприц – тюбик с промедолом 89
89
Промедол – обезболивающее опиоидного типа применяемое в индивидуальном медицинском пакете военнослужащего.
Конец ознакомительного фрагмента.