Кровь ангелов
Шрифт:
Срочно вызванные в столицу проконсулы и легаты – блестят золотые пуговицы на мундирах, торчат перья на парадных шлемах, руки в белых перчатках лежат на рукоятях церемониального оружия.
Если кто из них и недоволен сменой Божественной Плоти, то скрывает это.
Пятый легион, посмевший вступить в бой с преторианцами, раздавлен и будет сформирован заново. Гальвий эру Цейст погиб, не успевших вовремя сдаться офицеров ждет наказание, и вся армия Империума в один голос поет осанну новому хозяину Мерцающего трона!
– Аве, Кесарь! – провозгласил
– Аве, Кесарь! – отозвались зрители, и голоса военных смешались с голосами занявших верхние скамьи гражданских чиновников, консулов, преторов и прокураторов, всех, кто смог прибыть на торжество.
А задержавшиеся или сказавшиеся больными вскоре об этом пожалеют.
Вальгорн поднялся на ноги и вскинул руку, приветствуя толпу – именно толпу, неважно, из кого она состоит, ведь все, кто ниже единственного, вознесенного надо всеми, недостойны индивидуальности…
Торжество переполняло его, рвалось наружу, тянуло за углы губ.
И только крошечный червячок беспокойства мешал Вальгорну целиком отдаться ликованию – проклятая фемина исчезла без следа, точно растворилась в воздухе, и мальчишка с Аллювии, непонятно откуда взявшийся родственник, ухитрился сбежать из дворца. Экзорцисты и рекуператоры так его и не нашли, хотя пытали нескольких уродов из внутреннего двора.
Но сейчас не время думать о досадных мелочах, ведь Вальгорн Третий стал Божественной Плотью!
– Аве! – отозвался он, и верховный понтифик вместе с помощниками двинулся вниз по ступенькам.
Наступает момент жертвоприношения, вот только оно пойдет не совсем так, как обычно, и это станет сюрпризом для Луция Каелума, и вряд ли единственным в ближайшее время.
Мерцающий трон вспыхнул, мягкий свет окутал Вальгорна, и внутри у него что-то сдвинулось. Он не понял, что именно, вроде опять ничего не изменилось, но в то же время он стал другим.
Да, жертвоприношение… и для начала в честь Божественной Плоти жизни лишится не безымянный юнец в белом балахоне, а некто более значимый, можно сказать, уникальный…
Это будет настоящая, воистину благодарственная жертва!
Верховный понтифик удивленно обернулся, когда Вальгорн зашагал следом за ним, на лице жреца отразилось замешательство – еще рано, обреченных на гибель людей еще даже не подвели к жертвенному кругу, и Божественной Плоти пока нужно сидеть на троне.
– Аве! – воскликнул бывший принцепс, вступая на желтый песок.
– Мой государь, вы… – прошептал Каелум, но Вальгорн не стал его слушать.
– Только в руках моих право нести смерть и милость! – объявил он, вытаскивая из ножен клинок из вибростали, привезенный с Волюнтаса и ни разу не подводивший хозяина. – И сейчас я покажу это, и да будет первая кровь, пролитая в мою честь, угодна не только Плоти, но и Духу!
Он взмахнул оружием и глянул на Альенду:
– Иди сюда, сивилла.
– Да, мой государь, – отозвалась она, и красный шелк зашелестел, отмечая ее шаги.
Бледное лицо под копной седых волос
Не нужно было спасать того выскочку, неведомо откуда взявшегося родича.
Сивилла оказалась рядом, спокойная, необычайно высокая, пахнущая имбирем.
– Прощай, – сказал Вальгорн и ударил, снизу вверх, чтобы клинок распорол живот и вошел в сердце.
Альенда пошатнулась, и губы ее раздвинулись в улыбке.
– Как жаль, что не все доступно нашему взгляду… – прошептала она, так что эти слова, помимо Божественной Плоти, уловил разве что Луций Каелум, но вряд ли жрец понял их смысл.
Да и сам Вальгорн, честно говоря, тоже.
Сивилла упала, и песка коснулся уже труп.
Вальгорн раздул ноздри, вдыхая запах свежей крови, его охватило радостное возбуждение – вот бы сейчас прямо здесь разорвать целку девчонке лет пятнадцати, чтобы она орала от боли и извивалась, и царапала его, а он мог кусать ее за шею, за уши, за грудь…
Но ничего, время для утех придет позже.
– А теперь жертва! Доставай свой нож, старик! – закричал он, повернувшись к верховному понтифику. – А вы все радуйтесь, что еще живы по моей милости, и не молчите, не молчите!
– Аве, Кесарь! – пискнул первым догадливый служитель.
– Аве, Кесарь! – поддержали его остальные.
Да, время новой Божественной Плоти пришло…
В перистиле было темно, золотое свечение силовых полей не могло разогнать мрак. Шуршали невидимые ветви, ночные твари агукали, повизгивали и урчали, булавочник возился в своем отсеке.
Здесь, под сенью дерева-колонны с Аллювии, они находились вдвоем: Вальгорн и его собеседник. Несколько преторианцев стояли у двери, там, где было посветлее, блестели их лорика сквамата, но новый правитель Империума не особенно рассчитывал на гвардейцев – сегодня он справится сам.
– Хм, что скажешь? – спросил он, решив, что выдержал достаточную паузу.
В душе его собеседника должна появиться тревога, пустить корни, вырасти, превратиться в ужас.
– А что угодно услышать моему государю? – В мягком голосе нет и намека на страх.
Вальгорн нахмурился.
– Как думаешь, что мне помешает взять тебя и отдать в руки рекуператоров? – спросил он. – Сам знаешь, говорят все, и ты расскажешь о том, кто ты такой на самом деле, кто твои сообщники… Или ты думаешь, что я вот так оставлю тебя рядом с собой?
– О, мой государь волен поступать как ему угодно, – поклон, и не поймешь – искренний или издевательский. – Только попав в руки рекуператоров, я непременно умру, и для этого мне достаточно оказаться в сознании на несколько секунд – имплант-прерыватель в мозгу среагирует на кодовую фразу, и все тайны уйдут со мной на Обратную Сторону. Зато мои друзья будут точно знать, что тот, кого они считали союзником, на самом деле предал их и что он не стоит того, чтобы его поддерживать.