Кровь драконов
Шрифт:
— Вы хотите уйти отсюда с попутным штормом? — недоверчиво спросил Барор. Таннер кивнул.
— После шторма здесь всегда на несколько дней устанавливается полный штиль с непроглядными утренними туманами, — объяснил он морякам-северянам. — Я не хочу, что бы мы застряли здесь надолго.
Колфет пару секунд обдумывал слова Таннера, а потом решительно кивнул:
— Не могу сказать, чтобы мы у себя на севере так уж привыкли к штилям, но о туманах знаем все.
Барор передернул плечами.
— Как подумаю о том, что придется неделю,
Таннер кивнул, соглашаясь с ним.
— В таком случае давайте сейчас заглянем на нашу Встречу и уйдем отсюда, как только переменится ветер!
— Вот оно, Талит'! — вслух крикнул Ж'трел, когда они вынырнули из серой мглы Промежутка в солнечное небо над новым морским холдом. — Посмотри вниз. Видишь? Это, наверно, их портовая пещера, а подальше разбиты палатки. Очень похоже на Встречу. Конечно же, люди собрались там и ждут, когда же им разрешат поселиться в новом холде. А вон там — смотри! — это же «Всадник ветра»!
По просьбе Ж'трела дракон на спуске заложил крутой вираж вправо. Всадник, вытянув шею, смотрел вниз, рассматривая местность. В первой беседе капитан Таннер много говорил о новом морском холде — собственно, это была основная тема разговоров всех моряков Исты и ближних побережий, — и кое-что из услышанного встревожило всадника.
О, конечно же, он нисколько не сомневался в том, что предводитель Бенден-Вейра, по крайней мере, слышал о том, что Нерат создал новый холд. Судя по тому, что он знал о М'тале, предводитель Вейра должен был настоять на выполнении всех предписанных традициями процедур, сопровождающих основание и заселение нового холда. Но где же ставни для окон? И, пожалуй, главный вход в холд сделан слишком широким. А что, если ветер швырнет Нить прямо к двери, а кто-нибудь откроет ее слишком рано?! Ж'трел даже содрогнулся от этой мысли.
— Талит', высади меня, пожалуйста, на песок, — попросил Ж'трел. Талит', слышавший не столько слова всадника, сколько его мысли, утвердительно пророкотал и направился к самой широкой части песчаного пляжа. — Я хочу осмотреть холд и поговорить с холдером, прежде чем увижу Лорану.
В дверном проеме Ж'трел чуть не столкнулся с несколькими парнями, катившими перед собой тачки, тяжело нагруженные камнями.
— Прочь с дороги, старый дурак! — заорал передний, отвернув тачку лишь настолько, чтобы не сбить встречного с ног.
Второй рабочий заметил, кто перед ними. Он широко раскрыл глаза и одернул своего товарища:
— Генин, болван, заткнись! Это же всадник!
Генин смерил Ж'трела презрительным взглядом и громко сказал:
— Ну и что с того, что всадник? От них от всех нет никакого толку, а этот дед если когда и умел чего полезное, то все равно уже ни на что не годен!
Талит' на берегу гневно взревел. Генин дернулся от испуга, споткнулся и опрокинул тачку. Он побледнел от ярости.
— Это
Ж'трел, не привыкший к такому обращению, остановился перед рабочим. Парень был очень крупным, под тонкой грязной рубахой перекатывались накачанные многолетней работой с сетями и парусами могучие мышцы, аккуратно подстриженные светлые волосы окаймляли щекастую морду, с которой нагло глядели хулиганские глаза.
Видя, что Генин надвигается на всадника, и хорошо понимая, что у него может быть одна-единственная цель — подраться, его напарник бросил тачку и громко крикнул:
— Нет, Генин, нет! Это же всадник!
— Отвяжись, Вило! — рявкнул Генин и действительно, стиснув кулаки, бросился на Ж'трела.
Но всадника уже не было на прежнем месте. Выпад хулигана пришелся в пустоту, и он, увлекаемый силой собственного замаха, тяжело грохнулся на каменный пол.
Заставив себя улыбнуться — почти естественно! — Ж'трел с высоты взглянул на ворочавшегося на земле нахала. При иных обстоятельствах он просто пошел бы дальше как ни в чем не бывало, но вокруг уже успела собраться толпа. Всадник почувствовал, как в нем разгорается гнев, которого он много лет не испытывал. Откликом его чувствам прозвучал громкий рев оставшегося на берегу Талит'а.
Какой-то темноволосый мужчина грубо и энергично растолкал толпу.
— Эй, вы, прекратите! О, всадник, я не знал! Я…
— Я сам разберусь, — ответил Ж'трел.
Слова прозвучали резче и громче, чем ему хотелось. Глаза темноволосого широко раскрылись, он открыл было рот, но Ж'трел прервал возможные возражения взмахом руки и повернулся к успевшему подняться с земли громиле.
— Эй, расступитесь, дайте им место! — громко крикнул темноволосый, и толпа с готовностью подалась назад.
«Что ты делаешь? — спросил Талит'. — Ты ведь уже не молод». Ж'трел услышал шум крыльев поднимающегося в воздух дракона.
«Это вопрос чести, — ответил Ж'трел. — Скоро начнутся Падения Нитей. Холдеры должны уважать всадников». Талит' заставил себя удовлетвориться этим ответом. Отказавшись от первоначального намерения сесть и забрать своего всадника, он принялся кружить невысоко над толпой, плавно взмахивая крыльями.
Эта небольшая задержка дала Генину время опомниться. Едва Ж'трел закончил безмолвный диалог с драконом, как драчун, которому, по-видимому, давно не доводилось нюхать пыль, снова кинулся в атаку.
Того, что Генин услышал, пока лежал на земле, было достаточно, чтобы понять: его наверняка изгонят из холда. Он привык сначала действовать, а только потом думать (да и то редко), и теперь жажда мести окончательно лишила его здравого смысла. Он стиснул обеими руками старого всадника, стараясь сломать ему хребет.