Кровь героев
Шрифт:
Избор шагнул назад.
– А не боишься ручки обжечь?
К добру дело явно не склонялось - что уж тогда о главном-то спрашивать? Отчего-то ему, кстати, вспомнились гусляры из давешней корчмы со своими песнями.
– Быстр ты, князь, поспешен... Не уловивши бела лебедя, да кушаешь...
– Это ты-то белый лебедь?
Из-за плеча Алчедара выдвинулся воин в богатом доспехе: в темно-багровом плаще, новеньких, желтой кожи сапогах и поясе, в блестящих металлом боевых рукавицах.
– Да уж не ты, - осадил его взглядом Избор, - павлин несчастный.
– А позволь князь я сам из него перышек нащиплю да тебе, отцу родному, подушку набью...
– Так ведь он колдун, - явно забавляясь, отозвался князь.
– Не боязно?
– А то я колдунов не бивал?
– усмехнулся воин. Он притопнул ногой в добром сапоге.
– Грыженецкий колдун-то сперва тоже хорохорился, а вышло-то по-нашему!
– Это ты врешь!- охладил его князь, не сводивший с Избора взгляда.- Обещал мне из него барабан сделать, а не сделал.
– Так кто ж знал, что он такой маленький-то окажется? Только на сапоги вот и хватило...
Он нарочито притопнул, чтоб у гостей не осталось сомнений, что за сапоги у него на ногах. Избор оглянулся на девушек. Обе стояли бледные, и он решил подбодрить их.
– А хорошее дело, - согласился он с задирой.
– Я, когда тебя прибью, не побрезгую. Заберу твои сапоги. А из тебя, как князь и просил, барабан ему сделаю. От тебя, от пустобреха, все одно никакой пользы, а барабан, пожалуй, может добрым выйти...
Пустобрехом поединщик не был и булаву метнул правильно. Избор успел уклониться и, вставая с колена, сказал:
– Вот это - дело... А то все слова, слова... Гаврила, спину мне прикрой, чтоб соблазн никому тут глаза не застил.
Только честной схватки не получилось: лучники вскинули луки, и Масленникову волей-неволей пришлось пускать в ход кулак...
– Ну, вот и началось!- с видимым облегчением сказал Гаврила.- Девки! Брысь отсюда!
Ковер вместе с девицами послушно рванул за стену. Лучники на ней не смогли отказать себе в удовольствии пустить по стреле в волшебную диковину, но Гаврила их опередил, да и своим сигнал подавать время пришло.
Хлопок - и верх башни, собранный из толстых жердей, встопорщился и с грохотом съехал во двор.
– Наддай!
Вторым ударом он разворотил крыльцо, постаравшись ударить так, чтоб ненароком князя не убить. Удар, разваливший крыльцо на бревна краем задел кучу соломы и ветер закружил вокруг бойцов желто-зеленую метель.
– Прибью всех! Девок вернуть!
– проорал князь, выбираясь из-под обломков.- Там, на стене! Сокращайте их!
– Они бы рады, - отозвался вместо лучников Гаврила, - только ведь я не велю.
Воздух сотрясли еще два удара и жердяной навес, прикрывавший лучников сверху, рассыпался под воинственные крики "спасайся, кто может!". Коротко глянув на Избора и хазарина, спиной к спине отбивавшихся от десятка мечей, проорал для князя.
– У тебя, князь и правда Святогоровы порты есть? Нам бы поглядеть...
– Погоди малость. Я рядом со Святогоровыми портами твои повешу... Ну, если отстирать удастся.
Плохо бы им пришлось, ибо, как щеки не надувай, ничего кроме ветра там нет, но помощь пришла... Один за другим ковры громадными, нездешними рыбами заскользили над двором.
– Колдуны!
– заорал кто-то, не вынеся ужаса творимого колдовства - Колдуны!
– Точно!- ответило сверху разу несколько голосов и какой-то из Исинов, самый наглый, пожалуй, добавил:
– Всех в баб превратим, общупаем и обрюхатим!
Страшно слышать такое человеку войны. Тут бы и конец, но суматоху проигранного боя разорвал чужой голос.
– Это не колдуны! Это мороки!
На втором этаже появился худой мужичонка в пестром халате.
– Я те дам "мороки"!
– обиженно взревело сразу несколько голосов.
– Колдуна не уродовать!
– опережая их злость проорал какой-то Избор.- Пригодится.
От первого Гаврилова удара колдун только вздрогнул и окутался чем-то вроде тумана.
– Крепок, зараза!
– с уважением сказал Гаврила своему близнецу.
– А ну-ка давай-ка разом!
Хлестнуло так, словно под ноги гром ударил. Плетью огромного кнута, сила ударов сплелась, друг с другом и угодила в окно. Уж попасть туда, куда нужно никого из Гаврил учить не следовало. Девушки разом - да и как же иначе - восторженно завизжали: стена в том месте, где только вот что стоял колдун и грозил, частью вмялась внутрь, частью осыпалась желтой щепой, а сам колдун пропал.
– Унесло гада!
– Легковат оказался!
– Ловим его, братцы!
– Ловим, пока не сбежал!
Несколько бревен, вертясь, словно брошенные ребятишками палки, обрушились вниз, сбивая дерущихся.
Сквозь эту кучу-малу, прямо по телам, по бревнам, несколько Гаврил рванули в терем.
– Не все разом!
– заорал Избор, под треск выбиваемой двери.
– Двоих хватит. Тут тоже дружина!
Только воевода малость преувеличил. Дружина-то она дружина, но сейчас во дворе детинца стояли войны, уже встречавшиеся с Гавриловым кулаком и понимавшие чем все это закончится. Да к тому же кто-то из Исинов догадался проорать громогласно:
– Помер Алчедар! Бревном князя задавило! Беги-спасайся! Ноги уноси!
Слабые духом охотно воспользовались советом, а самых упертых защитников князя незваные гости загнали в какой-то сарай и заперли, подперев бревном двери. Какое-то время неуёмцы шебуршали там, пытаясь высадить дверь, но кто-то из Гаврил пообещал им обрушить крышу и те успокоились.
А князь остался в живых. Хоть и не целый, но все-таки живой.
Придерживая вывихнутую руку, он злобно смотрел на обступивших его обидчиков. Нарочито не спеша один из Изборов сунул меч в ножны.