Кровь героев
Шрифт:
В комнате, что нашлась сразу за залом с большим открытым очагом, уставленной не то чучелками, не то резными фигурками животных несколько полок вдоль стен занимали чаши да кубки, кувшины да кружки. Каким бы колдун мерзавцем ни был, а вот утварь он себе подобрал хорошую. Осторожно, одним пальцем Исин подвигал находки. Тут хранились чашки под сбитень, под взвар и под пиво. Стоял даже серебряный кубок, похожий на тот, из которого пивал вино сам пинский князь Брячеслав. Оглядевшись, не видит ли кто, хазарин ухватил его и сунул в мешок. Тот сразу приятно потяжелел. Добытчик принялся присматриваться к полке на предмет позаимствовать ещё чего-нибудь, но тут у него за спиной прозвучало.
– Ты чего тут застрял?
Второй Исин с любопытством осмотрел сам на себя.
– Кружку Ирине нашёл,- объяснил один другому.- Она же свою разбила.
На глазах самого себя он взял с полки хорошенькую глиняную чашечку и показал товарищу. Тот одобрительно покачал головой, отлично понимая сам себя. Оба знали, что думают об одном.
– А хороша девица!
– И не говори...
Они бы ещё поговорили, о таком приятном предмете, но снаружи кто-то крикнул:
– Все сюда. Летит, соколик.
Кто-то ещё шуровал по кладовкам, но большая часть гостей выскочила из дома на поляну, чтоб встретить некстати вернувшегося хозяина. В этот раз тот не стал оборачиваться птицей - летел сам, словно так и надо. Наверное, кто-то из незваных гостей по неосторожности что-то сделал лишнее, и хозяин сообразил, что его грабят....
Гаврила ударил кулаком. Колдуна чуть повернуло, но он устоял. Даже хитрое колдовство не помогло - готовился, знал, что ещё придётся встречаться.
– Разом!
Несколько ударов слились в оглушительный щелчок и колдун не устоял. Спиной вперёд он пролетел несколько саженей и врезался в дерево, застряв в ветвях. Запахло смолой, словно на лесопилке. Он ворочался там, то ли раны заживляя, то ли готовя ответ.
– Не давайте ему спуститься на землю! Ещё разом!
И снова удары подбросили колдуна вверх... Но и он что-то мог. Земля и небо вертелись перед его глазами, но хозяин ухитрился выпустить десяток огненных шаров. Гаврилы били то разом, то вразнобой, а колдун хоть и гнулся, но вертелся в небе, огрызаясь то огнём, то ледяными иглами, то потоками соленой воды. Исин чувствовал, что колдун пережидает напор, готовясь ударить в ответ так, чтоб мало никому не показалось. Хозяина дома окружало радужное сияние, защищавшее его от ударов и стрел, что пускали в него. Выскочив из-за спин Гаврил, он бросился вперед, рассчитывая закончить все молодецким ударом меча, но прозрачная преграда не пропустила сталь. Хазарин выругался, сообразив, что колдун оказался поумнее, чем ему хотелось бы и в азарте, сообразив, что радужное сияние не пропустит его к колдуну на расстояние удара, стал кидаться камнями и палками, а когда все это закончилось, не пожалел и своего мешка. Во врага полетел кубок, чаша и каравай хлеба... Серебряный кубок канул в мареве и пропал, а вот невзрачная глиняная чаша внезапно вспыхнула ослепительным малиновым пламенем, словно маленькое Солнце взошло над поляной.
Колдун взревел.
Не торжество колдовской силы слышалось в реве, а ужас и звериная тоска. Он уже не сражался. Защищающие его сполохи опали и, богатыри увидели, что его корежит: то изгибая дугой, то сворачивая в тугой клубок. Гаврилы застыли озадаченные. Никому из них и голову не пришло, что он хитрит. Так нельзя притворяться. Так можно только умирать.
– Сволочь...
– полный боли и ненависти вопль оборвался, как обрезанный. Колдун перестал кататься по земле, замер. Казалось, что слышно как распрямляется только что примятая трава. Готовые продолжить схватку люди стояли, не решаясь подойти. Непонятное страшит больше той опасности, что уже знаешь.
Оторопь отпустила богатырей, но никто так и не решился сделать шаг к поверженному, но все ещё опасному колдуну. Конечно, это был конец схватки.
– Никак уработали?
– не веря своим глазам, спросил Гаврила, сбрасывая травяные ошметки с лица.
– Бошку ему отрубить. В ней вся сила...
– Это да...
– Конечно. Без башки - что за колдун?
– И руки бы...
Совет хорош, но следовать ему никто не спешил. Победители все еще стояли, ожидая подвоха - не та это тварь, этот самый колдун, чтоб умереть по-хорошему. Ждали, не понимая, что подвох уже случился, пока кто-то из девиц не завопил:
– Смотрите! Он оживает!
Только что неподвижная фигура дернулась. Жалеть некстати ожившего никто не собирался. Гаврилы ударили десятком кулаков, вверх полетели ошметки травы, комья глины, щепки... Только колдуна это никак не затронуло. Тело как лежало на траве, так и осталось лежать, только стало еще больше.
– Растет?
Тело колдуна становилось все больше и больше оно распухало, приобретая дымчатую прозрачность. Словно опара из горшка оно растекалось по поляне, занимая все больше места. Там, где странное марево касалось травы, та жухла, осыпаясь пеплом. Тихонько- тихонько оно продвигалось к дому и к людям. Чтоб убить тех, кто не успеет уйти и уничтожить то, до чего сможет дотянуться. Гаврила первым понял опасность.
– В дом. Все в дом быстро. Ищите плащ пока эта дрянь не сожрала его.
Мешая друг другу, они бросились внутрь. Один из Гаврил остался перед домом, а все остальные забегали по дому, впопыхах сталкиваясь друг с другом.
– Хватайте любые тряпки. Потом разберемся.
Стоявший на страже Гаврила потихоньку отступал. Туман расплылся по лужайке, потом коснулся дома. Крыльцо покосилось и, не сумев воспротивиться колдовскому напору, с хрустом осыпалось.
– Уходите в окна, в дальние окна,- проорал Гаврила.- Ломайте их! Он движется все быстрее!
Шума и беготни стало больше. Зазвенела бьющаяся посуда, хлопали двери, хор мужских голосов, перекрикивая друг друга, что-то спрашивал и переспрашивал. Кому-то пришло в голову единственно правильное решение.
– Выносим все и грузим на ковры. Разбираться потом будем.
Домик только что такой аккуратный и опрятный на глазах осыпался, превращаясь в труху. Какая-то Анна, зажав рот кулачком, тихонько ойкала. Тихо, неслышно и неотвратимо, словно время там, внизу, побежало быстрее мысли, стены, крыша старились, столбы ветшали и превращались в прах, осыпались на землю. Все, что только что стояло - обратилось в прах.
Они еле-еле успели. Марево в какой-то момент прыжком дотянулось до края поляны, став черным пятном на зеленой шкуре леса.
Ковры успели взлететь над землей, занавешенной черным, непроницаемым туманом. Сквозь него ничего не проглядывался ни дом, ни трава вокруг, но они какое-то время повисели над местом схватки, желая посмотреть, что же тут осталось...
Теперь, когда колдуна не стало и кучи рухляди на коврах давали надежду, что в этот раз они найдут то, что ищут, настало время задуматься над тем, что произошло и как.