Кровь героев
Шрифт:
– Почему он сдох? С чего это он?- одновременно прозвучало несколько вопросов.
Гаврила кивнул на хазарина, свесившегося вниз и разглядывавшего ходящую волнами темноту под собой.
– Похоже, сотник у нас снова отличился.
Тот оторвался от наблюдения и кивнул, самую малость подумав.
– Точно. Наверное, я.
– А чем?
– Чашкой...
– Чем???- всем показалось, что ослышались.
Исин уселся на ковер, скрестив ноги.
– Чашкой, - спокойно подтвердил хазарин.
– Я с полки чашку у него взял ну и кинул, когда она мне под руку попала.
– Куда ж ты ей попал, что колдуна насмерть ухайдакал?
Хазарин развел руками, мол, не спрашивай.
– Куда-то попал. Сам удивляюсь...
– Тут неважно куда попал. Наверное, важно просто разбить.
– А так бывает?- Ирина повернулась к Гавриле. Глаза, что у неё, что у Анны стали круглыми. Тот в ответ только плечами пожал, мол, сами видите - бывает.
– Колдуны, я слышал, в разных местах свою смерть хранят. Ну, чтоб наш брат богатырь не добрался. Этот, получается, свою в чашке хранил.
Задумчиво сказал Гаврила. Он повернулся к хазарину.
– Богатая хоть чашка-то была?
Тот пошевелил пальцами, показывая, что ни то, ни се.
– Ничего особенного. Простая глина. Я её для Ирины взял.
– Ну что... У воина смерть в стреле или в мече, а у этого колдуна в чашке... Верно, считал, что никто не позарится на такую неказистую.
Он рассмеялся.
– Как повезло, что колдун дурак попался. Кто поумнее, додумался бы свою смерть в выгребной яме спрятать. Вот тогда мы бы помучились ...
Они помолчали. Темнота под ними вроде становилась даже плотнее.
– А, может, зря мы его так. Могли бы по-хорошему. Остался бы жив...
– Останься он жив - ничего он нам добром не отдал бы,- рассудительно сказал Гаврила, сообразивший, что не колдуна Ирина пожалела, а их силы.- Это ещё нам, считай, повезло.
– А как же плащ? Святогоровы вещи?
Она кивнула на кучу тряпья, в которой смешались и парча и простое беленое полотно, и которую Анна потихоньку растаскивала на части. На других коврах девушки, где по одной, где парами занимались тем же самым.
– Если их тут нет, то как?
Вопрос был из тех, что задаются всем и никому.
– А никак, - хладнокровно ответил Исин.
– Живы будем, так придумаем что-нибудь, если не повезет. А покойникам ничего не нужно.
Ирина блестящими от восторга глазами смотрела на подбоченившегося хазарина.
Перехватив это взгляд, Гаврила добродушно произнес:
– Ты, девка, на него такими глазами не смотри. Он человек серьёзный. Почти семейный. У него невеста есть. Княгиня...
Глядя, как меняется лицо девушки, Масленников совсем уж собрался рассмеяться, но от последних произнесенных им слов его словно бы встряхнуло. Мысль завиляла хвостом и бросилась наутек, только киевлянин оказался проворнее. Он почти догнал мысль, но вмешался Избор, стукнувший его по плечу.
– Ты чего?
– спросил воевода, заглядывая в лицо товарищу.
– Дурака в зеркале увидел?
Гаврила тряхнул головой, попытался вспомнить, что это его задело, но поморщив лоб, отмахнулся.
Ушла мысль...
Глава 22
Грусть в тот вечер витала над заветным камнем. Грустный костёр, изредка пускавший ввысь унылые искры, освещал невеселые лица людей вокруг себя и поляну, заваленную всякой мягкой рухлядью. Там вперемешку лежали кафтаны, шубы, полотенца и скатерти. Люди молчали, птицы и то примолкли, словно вместе с ними горевали о случившемся. Не нашелся плащ. Много чего нашлось, а плащ - нет. Ну и конечно, понимание того, что княжескую-то сокровищницу сожгли, колдовскую в прах разметал проклятый колдун и что теперь делать? Тут хочешь- не хочешь, а что-то придумывать надо.
– Чудно, всё-таки, - сказал в никуда Избор. Он, пожалуй, единственный тут оставался не расстроенный, а задумчивый.
– Чему дивишься-то?- уныло откликнулся хазарин, сидевший рядом с Ириной.
– Место меня удивляет,- вздохнул пинский воевода.
– Место, что он выбрал для своего дома.
– Почему?- спросила Анна. Она была рада тому, что хоть кто-то нарушил тягостное молчание, от которого веяло поражением. Воевода улыбнулся ей, но ответил, обращаясь к Гавриле, что с бездумным видом смотрел в огонь.
– Вот, положим, ты, Гаврила, колдун.
Масленников промолчал и тогда Избор не поленился и суком пошевелил угли в костре, заставив товарища вынырнуть и бездны отчаяния.
– Да не простой колдун, а при князе.
– Ну, представил...- нехотя отозвался киевлянин, отмахиваясь от полетевших искр.
– Где бы ты тогда жил бы?
– Ну, в городе, конечно. К князю поближе,- после недолгого молчания ответил Гавриле.
– Вон как у нас в Киеве Белоян живёт. Волхв ли, колдун ли... Все одно должен у князя под рукой быть. Мало ли что...
– Вот именно!
– Поднял палец воевода.
– А этот где жил?
– Да-а-а-а-а....- озадачился Гаврила. В глазах вспыхнул огонёк. Он еще не знал что там, в голове у товарища, но ведь мерцало же там нечто, что делало его веселее.
– И домик у него хороший, - заметил хазарин.
– Внутри-то как богато, помните? Значит, привык к хорошей жизни, к удобствам... В городе-то с этим проще было бы, чем в лесу.
– Точно!
– одобрительно кивнул киевлянин. На поляне уже все смотрели на Избора, подталкивая к тому, чтоб сказал то, что лежало на душе.
– Не-спро-ста..
– раздельно, по слогам объявил воевода.
– Неспроста все это! Вот с чего завтра начинать надо! Я бы в тех развалинах с удовольствием пошуровал...
Он пошевелил пальцами.
– Может, и найдем чего полезное?
– Так какие там развалины?- подала голос Анна. Она боялась новой надежды.
– Там прах один...
– А вот завтра и посмотрим!
– хлопнул себя по коленкам Гаврила и поднялся. Слова Избора вытащили его из омута отчаяния.- Не простой туман-то, ой не простой... Колдовской!