Кровь и крест
Шрифт:
– И ты хранил молчание!!! – Эрик был вне себя, он схватился за кинжал и кинулся к Курту, потом сник и упал ему головой на плечо.
Майордом, понимая, что господин в отчаянии, сказал:
– Вы вправе убить меня, сиятельный господин, но от этого ничего уже не изменится.
Эрик обмяк, Курт усадил его в кресло и налил в кубок гольденвассер [57] из стоявшего на столе графина. Эрик залпом опустошил его…
– Ещё! – приказал он. – Рассказывай всё, что знаешь!
57
Гольденвассер – старинный немецкий ликёр золотистого цвета.
– С вашего позволения, господин фрайграф, я почти всё рассказал, за исключением того, что Клаус, рискуя собой, перехватил послание, дабы оно не попало в руки доминиканцев.
– Клаус не такой простак, как кажется, – заметил Эрик.
– Вот, господин, ключ от той комнаты в восточном крыле. Клаус сделал слепок с ключа графини и заказал у кузнеца такой же. Сейчас она там, вместе с Хагеном…
Эрик встал.
– Курт, как ты думаешь, что остаётся человеку, которого предают жена и человек, которому он доверял?
– Полагаю, мой господин, удовольствие от разоблачения их тайны.
– Ты прав, Курт! Идём!
Курт и Эрик проследовали в восточное крыло.
– Открывай! – приказал Эрик, стоя около двери, скрывавшей тайное любовное гнёздышко, и обнажил кинжал.
Курт повиновался, понимая, чем всё может закончиться, повернул ключ в замочной скважине. Эрик толкнул дверь и влетел в комнату, как разъярённый волк, готовый загрызть каждого, кто попадётся на его пути.
Ирма и Хаген, пребывали в сладкой истоме на ложе, прикрывшись оленьей шкурой. Они даже не поняли, что случилось… Эрик схватил Хагена и вонзил ему в грудь кинжал по самую рукоятку. Ирма, опомнившись, вскрикнула. Соскользнув с ложа, она потянулась за платьем, лежавшем на полу. Но Эрик опередил изменницу, наступив ей на руку ногой.
Ирма взвивалась от боли. Эрик, молча, наблюдал, как она мучается.
– Пустите руку! Мне больно! – Ирма хватала супруга за ноги.
– Неужели, сиятельная графиня, вам больно? Грязная девка! Шлюха! Я возвысил тебя, женился на тебе! Ничтожество!
Ирма молчала, сидя у ног супруга, понимая, что всё кончено, она больше не графиня фон Брюгенвальд, в лучшем случае она будет отправлена в монастырь.
Эрик, превозмогая гнев и отвращение, поинтересовался:
– И как давно у вас с Хагеном плотская связь?
Ирма всхлипнула. Придётся всё рассказать, иначе – смерть.
– Мой господин, я всё расскажу, только обещайте, что не убьете меня! Умоляю вас, лучше отправьте меня в монастырь! – Ирма обняла ноги Эрика и начала целовать их. Эрик не удержался и плюнул на жену.
– Прекрати буффонаду! Смотреть противно!
Он пихнул жену ногой в бок, словно шелудивую собаку. Ирма запищала от боли. Курт, наблюдавший за семейной сценой, растерялся: что делать?
Он поднял шёлковое платье с пола и швырнул Ирме:
– Прикройтесь, сиятельная графиня.
– Не называй её так, Курт! Какая она графиня? Дешёвая потаскуха! – Эрик схватился за кинжал.
Курт, считая, что смерти Хагена вполне достаточно, остановил своего господина:
– Сиятельный господин, давайте выслушаем Ирму, прежде чем вы примете окончательное решение, что с ней делать.
Эрик кивнул и сел на маленький табурет, вытянув ноги, облачённые в высокие ботфорты из мягкой кожи молодого оленёнка.
– Говори, Ирма, не забудь про подробности.
Ирма, небрежно натянув платье, сидела на тюфяке, поджав ноги. Она рассказала всю правду, не упуская подробностей, о чём так настаивал её сиятельный супруг.
– Связь с Хагеном началась в Саксонии, когда мы жили в егерском доме… Вы часто уходили в лес, мне казалось, что на встречи с Бертой. Но затем Хаген выследил вас, оказалось, что в лесу живёт молодая ведьма, и вы встречаетесь именно с ней, а не с мельничихой. За то, что узнал Хаген, я обещала расплатиться с ним. Ну, вы понимаете как… Так всё и началось. Он постоянно домогался меня. Сначала я боялась, что он донесёт вам, а потом я запуталась, – Ирма разрыдалась в голос.
– Плачь, плачь, – тебе на пользу! – с сарказмом заметил сиятельный супруг. – Да и не забудь признаться: куда исчезла моя серебряная цепь с прозрачным камнем? Её подарила Валледа…
Ирма подняла заплаканные зелёные глаза, они казались изумрудными от слёз.
– Ну что смотришь?! Где моя цепь? – Эрик терял терпение.
Курт был наготове, готовый остановить господина от необдуманного поступка.
Ирма подползла к супругу на коленях:
– Умоляю вас, господин, простите меня! – она обняла его ноги.
Эрик брезгливо выдернул ногу из цепких объятий своей коварной супруги, заметив:
– Ирма, не поливай слезами мои новые сапоги, испортишь! Кожа молодого оленёнка слишком нежна.
Ирма сидела на полу, согнувшись, обхватив голову руками, она изображала искреннее раскаяние.
– Я хочу услышать правду о смерти своих жён. Настоятельно рекомендую тебе, Ирма, говорить правду! Иначе отправлю в подвал, к крысам, а затем прикажу подвергнуть пыткам! – Эрик был настроен решительно.
Ирма всхлипнула. Она была в ужасе не от содеянного, а того, что час расплаты настал.
– Я теряю терпение! – Эрика начала захлёстывать волна бешенства.
– Да, мой господин, я повинуюсь и расскажу всё, как было. Но прошу у вас милости: отправьте меня в монастырь! – молила Ирма.
Эрик передёрнул плечами.
– Хорошо! Отправишься в монастырь, самый дальний, какой только существует!
– Кринхильда умерла от горячки, её вызвал яд. Я изготовила его и затем передала Хагену при встрече, он навещал меня в Брауншвайге. Хаген подсыпал яд в ягодный сок, который так любила графиня…