Кровь и ложь
Шрифт:
— Но спасибо за заботу.
— Ты собираешься это сделать, так?
— Люблю доказывать людям, что они не правы.
— Это не игра.
— Я в курсе.
Я широко распахнула дверь.
Сиенна отскочила с моего пути и прижалась спиной к зеркальной стене. Ну, хоть кого-то я пугала. Хоть это был и не тот человек, что был мне нужен.
— Прости, что задержала твоего парня, — пробормотала я.
Не то, чтобы это была моя вина. Я не просила Августа приходить и говорить мне о том, как я была глупа.
Мне было
И я это ненавидела.
Мне не нравилось, что это заставило меня пересматривать моё решение.
На полпути к себе в комнату, я встретила Эвереста.
— Если ты пришёл, чтобы отговорить меня, не трать силы.
Он пошёл за мной, стараясь поспевать за моими быстрыми шагами.
— Ты шутишь? Я полностью поддерживаю тебя в том, чтобы пойти против Лиама.
Его слова удивили меня.
— Правда?
— Да, чёрт побери. Но если ты уверена в этом, тебе надо сказать старейшинам до полуночи.
— Почему? Они потом превратятся в тыквы?
Эверест ухмыльнулся, что стерло с его лица надоевшую мне тревогу, которая поселилась там с тех пор, как Бекка спрыгнула с крыши.
— На крови клянутся только в полночь.
Я вспомнила, что отец рассказывал мне о том, как клянутся на крови, но это было в контексте признания Альфы. Членам стаи нужно было надрезать кожу, затем прикоснуться кровоточащими ранами к ране Альфы. Когда происходил контакт, вершилась магия и превращала обычного волка в настоящего зверя. Но я не знала, как это работало в контексте сражения за титул.
— Помойся, и встретимся на террасе, — сказал Эверест.
Перед входом в столовую я заметила Лиама, который болтал с Мэттом, блондином-гигантом, и ещё одним парнем, который был таким же высоким, как Мэтт, но более поджарым, с взлохмаченными чёрными волосами и уродливым шрамом, растянувшимся над одной из его бровей.
Когда они поймали меня на том, что я таращусь на них, я снова обратила своё внимание на Эвереста.
— Буду через минуту, — сказала я и убежала, чтобы помыться.
Я докажу этому придурку, что я не хуже.
Хотела ли я победить? Конечно. Кто любит проигрывать? Хотела ли я руководить стаей придурков? Нет. Но если я стану победителем, вероятно, я смогу номинировать кого-то ещё на эту роль. Интересно, что сказал бы отец о моём решении? Усомнился бы он в моей вменяемости, или гордился бы мной?
Мама учила меня добиваться желаемого. А я хотела не дать очередному Колейну получить власть. И я решила сосредоточиться на этой мысли и приготовиться сражаться за свои убеждения.
ГЛАВА 5
Когда я вышла на огромную террасу, там уже подавали десерты и напитки. Мерцающие свечи в огромных стеклянных подсвечниках отбрасывали жутковатые
Джеб двинулся ко мне, сжимая в руке стакан с виски.
— Прости, что пропустила ужин, — сказала я.
— Есть хочешь?
— Я поем позже.
Он опустил стакан, и лёд в нём зазвенел.
— Несс...
— Прошу тебя, дядя. Не указывай мне, что делать.
— Месяц назад ты даже не хотела возвращаться. Не хотела иметь ничего общего со стаей, а теперь ты претендуешь на роль Альфы.
Он дёрнул рукой, и виски выплеснулся из стакана.
— Дай угадаю... Мне не стоит соревноваться, потому что я девушка, а девушки, по твоему мнению, убогие и никчёмные.
Его шею начало заливать краской.
— Может, я и была слабой, когда ты выгнал меня из Боулдера, но всё изменилось.
— Перестань твердить, что я выгнал тебя, — зашипел он.
— Вообще-то, это правда.
Тогда он добавил сквозь сжатые зубы:
— Это было сделано ради твоей же защиты.
Я понизила голос:
— Из-за того, что Хит сотворил с мамой?
Вокруг зрачков Джеба появилось белое кольцо.
Рядом находились люди, но они были слишком заняты сплетнями, чтобы слушать нас. Хотя, вполне вероятно, они всё слышали.
Можно. Подумать. Меня. Это. Заботило.
Ещё немного виски выплеснулось ему на запястье.
— Ты-ты...
— Знаю ли я об этом? Да. Мама мне рассказала. Как и знаю, что ты ни черта не сделал, чтобы отомстить. А просто заставил нас уехать. Чтобы мама больше не искушала вашего глубокоуважаемого Альфу, ведь так?
Сначала я думала, что у мамы помутился рассудок из-за рака, но потом Эверест всё подтвердил в одном из наших ночных разговоров после того, как Бекка совершила попытку самоубийства. Мамино же признание состоялось в тот самый момент, когда она была готова сделать свой последний вдох. Она сбросила с себя груз этого ужасного секрета, её душа покинула тело и оставила меня разбираться с последствиями жуткой правды.
Я была зла на неё. Но потом Эвелин напомнила мне, что злость была одной из стадий горя, поэтому я разрешила себе злиться. На маму и на Хита. И хотя я простила маму за то, что она не рассказала мне, я не простила Хита.
— Значит, твоё участие в поединке, это твоя персональная вендетта? — спросил Джеб.
— Не только.
Его кадык дёрнулся.
— Лиам не такой, как его отец.
Боже, сколько ещё людей собиралось сообщить мне об этом? Я отрывисто кивнула и пошла искать Эвереста. Пока я шла по террасе, у меня было ощущение, что я прохожу мимо расстрельного батальона. И хотя эти косые и злобные взгляды задевали меня, я вздернула подбородок и сделала вид, что эти ничего не значащие взгляды никак на меня не влияют.