Кровь и Серебро
Шрифт:
Брат и сестра тихо вздыхают и опускают глаза, как приличествует случаю.
— Дражайшие гости! — громыхнул Лейф, прокашлявшись. — Мы несказанно рады видеть всех вас в сей благословенный день. Наш кров — ваш кров, и боги улыбаются, глядя на этот наконец-то наступивший праздник!
Собравшиеся одобрительно загудели. Каин удержал хмык. Он давно приметил в отдалении за крайним столом несколько фигур в белых рясах. И эти молчаливые пришельцы радостными отнюдь не казались. Каину очень хотелось бы знать, откуда эти типы просочились в замок и кто их пригласил, но расспрашивать отца сейчас никак не время.
— Особо
Народ разразился приветственными криками, грохнули по столам кулаки. Матери улыбались, довольные отцы семейств весело оскалились друг другу. Лейф сошел с помоста, и в медвежьих объятиях затрещали кости сватьев.
— Подойдите, дети мои!
Каин со вздохом поднялся, понимая, что сейчас предстоит окончательное закрепление помолвки. Сестра встала следом, и по ее лицу решительно ничего нельзя было понять. Она улыбнулась Роберу, юнцу пятнадцати лет с лицом, покрытым возрастной сыпью — зато одет его графская светлость был по последней моде, щеголяя плотно облегающими шоссами[3] и расшитым золотом гульфиком, надетым поверх кафтана. Самое оно в северных широтах… Эрика приблизилась к отцу, замерла в поклоне, кинув мимолётный взгляд на брата. Тот с такой же улыбкой смотрел на свою суженую, холодно м отстраненно опускавшую ресницы. И когда отцы соединяли их руки, пожалуй, только Робер лучился искренним счастьем, успев влюбиться в свою невесту. Мальчишка…
Потом начались танцы, любезности на ушко в благопристойном кружении, вино и дозволение взять за руку. Гости уже изрядно захмелели, потребовали песен, и вот тут-то пришло раздолье менестрелю. Баллады сменялись разухабистыми фривольными песенками, от которых хихикал даже дамы. А под конец чей-то заикающийся от выпитого голос крикнул:
— О Братьях давай! О Лучезарном Принце!
Уж сколько раз слышали, а все равно просили.
Менестрель глотнул пива, тронул струны лютни, заставив их зловеще застонать, и заговорил слегка нараспев:
— Это случилось во времена, когда демоны еще бродили по земле. Еще сияли над Носготом отвага и доблесть рыцарей Ордена Сэрафан. И не было иной защиты у людей против тьмы и зла. И был среди прочих рыцарей герой, известный своими победами над коварным врагом, чей клинок не знал пощады. Светел был его взор, не ведало сердце сомнений, не дрожала рука, нанося смертельный удар коварному врагу. По всем краям гремело его имя — Разиель Тренно, Принц Лучезарный! Были с ним пять побратимов его, пять соратников, не менее славных — Думах Стир, мастер любого оружия, какое только существует в мире подзвездном. Турель Таннар, чья сила и храбрость равнялись тигриным, и не было равных ему в искусстве ведения войск. Зефон Иристин, красавец, любимец мужчин и женщин, что славен не только умом и оружием был, но и силой мужскою… — на этом месте зал не удержался от одобрительных смешков, а Каин фыркнул. — Мелкайя Фархад, искуснейший маг, сын воина с юга и северной девы. И пятый, Рахаб Даханни, чей голос нежнее свирели звучал на пирах, кто грезил искусством не менее жара сраженья… — менестрель постепенно входил во вкус, все больше вдохновляясь своим же рассказом. — И не было тем побратимам равных!
Чем кончится история, знали все. Но одобрительно слушали, предвкушая развязку.
— Многочисленны были подвиги Братьев по оружию, славны победы. Но та из них величайшей зовется, в которой Сердце Тьмы обретено было людьми и сокрыто, дабы более никогда род людской не тревожили демоны ночи!
И случилось то под славным городом Уштенхаймом зимою лютой, когда деревья трещали от мороза. Призвали люди рыцарей на помощь, дабы те избавили их от великого зла, жившего в башне и творившего черное, кровавое колдовство. Многие пытались до них, но все с позором бежали прочь, гонимые великим ужасом, что насылало на них Древнее Зло. Явились Братья к Магистру Ордена, испросили благословения на дело праведное. Не отказал им Старец, дал посох свой и напутствие чарам не поддаваться.
Долго добирались они. Не давало им Зло подойти к себе. То бурю нашлет такую, что вековые деревья с корнем выворачивает, то тварей лесных жутких, то мороки лукавые. Но одолели Братья все преграды, справились со всеми напастями и добрались до убежища Зла, где на вершине самой высокой башни таился демон поднебесный, не ждущий расправы. Страшны были стены той башни снаружи и изнутри, кровью запятнаны, и в чашах, и в фонтанах плескалась кровь, и даже бассейн для омовения полон был кровью невинных!
«Это ж сколько народу надо было укокошить для такой кровищи, да еще постоянно свежей… Вот же остолоп, врет и не краснеет!»
Струны захлебывались трагизмом.
— Вызвали Братья чудище на бой до смерти, на честный поединок! И скрестил Разиель свой светлый клинок с клинком кровавым, и сталь звенела о сталь, но нет чести у порождения Тьмы! Уловками хитрыми да магией скверной одерживал верх мерзкий Янос Одрон. И понял рыцарь — смерть его пришла! И воззвали тогда Братья к последней надежде своей, к посоху, Старцем данному!
Живописания сражения Каин даже не слушал, занятый ужином. Этих подробностей всегда было валом, и все до одной звучали полнейшим бредом. Благодарные слушатели под выпивку съедят, не подавятся. Ни одно слово не звучало правдой. И при этом все всегда заканчивалось одним и тем же.
— Пал на колени обессиленный сиянием посоха враг! И ударил Разиель ему прямо в грудь, и вырвал нечестивое Сердце Тьмы. Трепетало оно в руке, все еще живое, источая черную кровь. И не решились рыцари раздавить его или скормить псам — отвезли в Цитадель, дабы преподнести в дар своему главе. Забрали они и меч кровавый. Но настигло героев зло…
«Да, жизнь вообще несправедливая штука… Она, говорят, заканчивается».
— Демон явился в сердце Ордена, дух мести с ликом чернее ночи… Каждого из героев находил он, каждый находил свою гибель в его взгляде, каждый падал от меча кровавого. И был последним Разиель. И бились они день и ночь, не зная усталости, и никто не смел вмешаться в тот бой, ибо грохотали молнии, и сам мир сотрясался в схватке Света и Тьмы! Но пал воин, ибо был всего лишь человеком, и силы его закончились. И исчез демон, как не было — проклятье Меча и Сердца забрало тех, кто спас людей от зла и уснуло навеки.