Кровь избранных
Шрифт:
Шум автомобильных шин во дворе двухэтажной виллы оповещает о прибытии Норманна, который спустя некоторое время появляется на пороге.
Эвдор.Вот медицинское заключение ЦРУ по поводу Копленд. Датировано тысяча девятьсот пятьдесят первым годом. Картина полная, включая анализ группы крови. Никаких неожиданностей, как мы и предвидели.
Норманн с сомнением смотрит на собрата, почесывая себе второй подбородок. Потом хватает документ, пробегает его глазами и возвращает. Оба обмениваются понимающим взглядом.
Альбин.Придется
Майкл улыбается.
24
Балтимор, клиника Джона Хопкинса,
декабрь 1957
Брат Гален неплохо чувствовал себя в одежде Кристофера Глума. Этот санитар заболел какой-то редкой болезнью и отсутствовал уже несколько месяцев. Никто не помнил, как тот выглядит. Таким образом, Гален получил полную свободу передвижения по клинике, был у всех «на подхвате» и с каждым успевал перекинуться парой слов.
Когда руководители Овна, зная, что Галену можно доверить любое задание, вызвали его и предложили заняться мисс Копленд, он уже несколько месяцев находился не у дел, поэтому воспринял известие с восторгом. В жизни Галена давно не происходило ничего особенного, а теперь наконец долгожданный случай представился.
Он лично знал Севера, тоже из общества Овна, молодого дипломированного медбрата с блестящими отзывами, который два года проработал в клинике Джона Хопкинса. Гален поладил с медиком, и тот повсюду его сопровождал, старался помочь. Они уже несколько раз действовали вместе, и все время на больничной территории. Север был славным, сообразительным малым, с бездной энтузиазма, так что по качествам вполне подходил к полученному заданию.
Тем временем в приемном покое трое санитаров наблюдали весьма любопытный феномен.
— Гляди, Фил, что вытворяет черномазый.
Цветной бродяга преклонных лет поступил недавно как одна из жертв катастрофы, устроенной Шелли Копленд. Он лежал на носилках и непрестанно стискивал и разжимал руку.
— Остановись! — приказал ему один из санитаров.
Рука бродяги сразу сжалась и застыла. Двое больничных служащих расхохотались.
— Видишь? Он делает все, что ему велят. Совсем сдурел.
— Дай, я тоже попробую, — сказал третий санитар, подходя к ним.
— Эй, дед, почеши петушка!
Бродяга тут же начал тискать ширинку на брюках.
— Ого, Фил! Здорово, если бы негр заразил Сьюзан, новую сестричку из неврологии! Во было бы дело!
Вся троица дружно заржала, а старик все продолжал терзать свой гульфик. [172] В этот момент вошел Гален. Встревоженные появлением незнакомого лица, санитары, как по команде, замолкли и притворились, будто занимаются своими делами. Агент Овна неторопливо взял табуретку и удалился.
172
Гульфик — деталь брюк, куда вшита потайная застежка на молнии или пуговицах.
Мисс К. можно
Гален расспрашивал Севера о пациентах, поступивших нынче ночью. Ему хотелось знать все: происхождение больных, причину госпитализации, есть ли у них родственники и много чего еще. В раздевалке, делая вид, что принимают душ или меняют рубашки, они тихо переговаривались, просматривали документы, медицинские карты и списки посещений. Не было ни одной зацепки. Вдруг лицо Севера озарилось.
— Ну-ка, ну-ка, погоди… Вот этот… Натаниэль Прайс. Сорвиголова, да еще и эпилептик в придачу. Госпитализирован дня два назад из-за проблем с дыханием. Его престарелая матушка не хочет уходить домой. С ними обоими мы уже нахлебались… Пришлось даже вызывать полицейских, чтобы утихомирить старуху и выдворить ее из клиники. Мамаша была не в себе, металась, как одержимая, и беспрерывно повторяла, будто в отделении все напутали…
— Это, похоже, то, что надо… Старуха останется на ночь?
— Ее не сдвинул с места даже завотделением со своей улыбкой на все тридцать два зуба.
— Придумал. Слушай внимательно. У вас есть сигнализация на случай тревоги? — Не дожидаясь ответа, Гален продолжил: — Ты устроишь трезвон, скажем, около часа ночи. А я тем временем во всех коридорах буду кричать: «Это чокнутая мамаша эпилептика!» В общем, разбужу персонал и подбегу к двум дежурным копам возле тридцать пятой палаты, где лежит Копленд. Их надо во что бы то ни стало заманить во дворик. Ты же хватаешь одеяло, заворачиваешь в него мисс К. и тащишь в подвал.
— Н-но это очень опасно! — Север сразу начал заикаться. — Я рискую потерять место, Гален!
— И что с того? Я рискую шкурой, делов-то! А теперь иди-ка загляни раз по двадцать в каждый закоулок, и хорошо запомни дорогу. А я спущусь в гараж и возьму чистый путевой лист на машину «скорой помощи».
В ноль сорок семь ватную тишину отделения разорвал пронзительный звон. Гален вздрогнул и посмотрел на часы — пора…
«Санитар» из общества Овна вскочил с кресла и пулей вылетел в главный коридор. Сигнализация работала так, что лопались перепонки в ушах. Гален принялся вопить что было сил, и ему довольно быстро удалось посеять панику во всех палатах.
Наконец он добрался до охранников палаты тридцать пять, где находилась Копленд.
— Умоляю вас, пойдемте со мной. Тут одна женщина свихнулась, у нее в руке заточка! Это мать того чокнутого эпилептика. Пожалуйста, посмотрите, в чем там дело!
— Ты что, шутишь, приятель? — Страж у двери и бровью не повел. — Нам никуда нельзя отсюда уходить.
В этот момент дверь палаты открылась и появился его напарник, который, видимо, придерживался другого мнения:
— Что, опять старуха бузит? Вот хохма! Пошли, хоть повеселимся. Да не бойся, тридцать секунд туда да тридцать обратно. Постоишь тут чуток… пацан?