Кровь Кадии
Шрифт:
Он снова решился прибегнуть к психическому голосу, но теперь потянулся не к Зауру, а к тому, кто находился намного ближе.
+Капитан Тейд.+
Космодесантник Гвардии Смерти при жизни, уже почти им забытой, был боевым братом Аммоном. По приказу своего командира, могучего Первого капитана Тифа, он отвернулся от света ложного Императора. Его оружие — и сейчас еще остающийся в руках болтер — гремело при Осаде Терры, в момент пламенной кульминации Ереси Хоруса десять тысячелетий назад. И все дни после поражения предательских Легионов он не жил,
В этом отношении он не был исключением в Гвардии Смерти.
Аммон пережил десять тысяч лет сражений, будучи носителем демонской заразы. Он не мог умереть, если только быть убитым, и не был подвержен старению. Совершенство разложения. Его раздувшееся от заразы тело представляло собой особый, извращенный вид жизни: ходячая раковая опухоль, пожирающая сама себя и сама себя порождающая.
Любимые воспоминания Аммона относились к великому предательству. Очищение Легионов, вирусные бомбы, сбрасываемые на головы собратьев-глупцов, отказавшихся выступить против Императора, и, конечно, резня на Исстваане. Астартес сражались против Астартес, и грохотали одновременно сотни тысяч болтеров. Он все еще помнил этот звук. Он звенел в его голове, словно яростный вопль демонов. В тот день он убивал воинов Железных Рук. Убивал воинов Саламандр. И Гвардии Ворона.
Аммон шагал по коридору, роняя капли слизи, сочащейся из сочленений древней брони. Эта часть корабля Вестника оставалась почти необитаемой, если не считать пышно разросшиеся колонии болезнетворных организмов, обитавших на полуорганических переборках. Священное место. Священное для Вестника и Нургла, бога гибельных эпидемий. Мор, повсюду сопровождавший «Терминус Эст» и опустошающий попадавшиеся на пути корабля планеты.
Аммон заметил постороннее тело — черное, словно уголь, и большое, словно военный транспорт. Десантный модуль Гвардии Ворона, обожженный и помятый. Прямо на Аммона смотрела закрытая и неподвижная крышка люка с магнитным замком. Он знал, что внутри находятся глупцы-лоялисты, и оповестил по воксу своих собратьев, готовых открыть стрельбу.
— Великий Вестник, — заговорил он. Мокрота в горле искажала его речь, словно он говорил из-под воды. — Мы обнаружили первый модуль.
На борту «Второй тени» в содрогающейся и дымящейся рубке брат-капитан Корвейн Валар резко опустил руку в черной перчатке.
По его сигналу сервитор набрал на панели пятизначный код.
От взрыва первого модуля Аммон, его собратья и прочие мутанты вместе с изрядной частью трех палуб «Терминус Эст» превратились в пыль.
Такой же мощности взрывы прогремели по правому борту флагмана, когда по сигналу произошла детонация еще двух модулей, начиненных боеголовками и зарядами из арсеналов «Второй тени».
«Терминус Эст» накренился, отклонился от курса, его внутренние помещения наполнились сигналами тревоги, воплями и пламенем. В одной-единственной битве со значительно уступающей в численности имперской флотилией корабль Вестника получил больше повреждений, чем за все время после Осады. Терры. Истекающий кровью, исходящий призрачным пламенем из пробоин,
В рубке «Второй тени» послышались ликующие крики Астартес и даже рабов ордена. Корвейн, испытывая огромное удовлетворение, подождал, пока голоса немного затихнут, и произнес:
— Слуги ордена, сегодня вы отлично поработали. Сегодня вы можете умереть, сознавая, что выполнили свой долг, и имя каждого из вас будет занесено в летописи Гвардии Ворона. — Затем он повернулся к своим собратьям, закованным в черную броню: — Воинам Гвардии Ворона занять места в десантных модулях и приготовиться к спуску на поверхность планеты.
Предупреждающий сигнал Сета был слабым, кроме того, псайкер давно подозревал, что капитан обладает высокой резистентностью к психическим воздействиям, высокой даже для «глухих». Но в конце концов сообщение было передано. После того как объединилась большая часть уцелевших солдат, под командованием Тейда оказалось около двух сотен человек, занявших оборону на застроенном мавзолеями участке кладбища Ярит.
Отделения расположились кольцом вокруг центрального здания — пышной гробницы, возведенной в честь особо достойного паломника, умершего около шести тысяч лет назад. Это было самое лучшее укрытие: кадийцы перемещались между мавзолеями и обстреливали атакующие орды Остатков. Немногочисленные расчеты тяжелых орудий установили крупнокалиберные болтеры в тени украшенных горгульями построек и своими залпами поддерживали яростные очереди лазганов. Машины «Руки мертвеца» патрулировали фланги линии обороны, обстреливая неорганизованные толпы Архиврага.
Еще одна группа Остатков скрылась позади небольшой часовни, вызвав ругань Вертейна. Один залп автопушки мог уничтожить мраморную постройку и лишить врагов защиты. Но Вертейн отказался от стрельбы и повернул «Часового», чтобы нацелить орудие на противников, выскочивших на открытое место.
— Было бы гораздо легче, если бы можно было стрелять по этим чертовым декорациям, — пробормотал он.
— Поддерживаю, — ответил по воксу Грир.
— Мы и так уже мертвецы. — Вертейн переключил канал. — Капитан?
Тейд находился в центре кадийской обороны и разговаривал с несколькими офицерами, включая комиссара Тионенджи, Сета и инквизитора Кая. Он отвернулся от собеседников и включил вокс:
— Тейд, говорите.
— Сэр, прошу разрешения нарушить протокол Отвоевания и открыть огонь по священным сооружениям с целью максимально эффективного истребления врагов.
Тейд рассмеялся.
— Какая деликатная формулировка! Любит ли Император золото? Стреляйте по необходимости. И сообщите другим подразделениям.
Тионенджи прищурился.
— Что это за приказ?
— Приказ нарушить протокол Отвоевания «Ноль-Девять». — Тейд встретил взгляд Тионенджи. — Какие-то проблемы, комиссар?
— Протокол — это фундамент всей миссии. Разрушение священных строений равносильно богохульству по отношению к Богу-Императору.
— Соблюдение протокола ведет к бесполезной потере живой силы и неминуемому поражению в этой войне. Это предписание лорд-генерала Маггрига, который, если верить донесениям, уже убит.