Кровь Кадии
Шрифт:
Остальные «Химеры» с корпусами серого, как сталь, цвета в своем разрушительном натиске не отставали от командирской машины. Прикрепленные к передней части машин бульдозерные отвалы — особый приказ строго запрещал использовать их для очистки дорог от трупов — валили жертв эпидемии на землю, а затем их давили тяжелые гусеницы.
Водители рассредоточили машины, образовав вокруг потрепанных «Часовых» оборонительное кольцо, и орудийный огонь рассекал каждого, кто пытался прорваться к машинам. С согласованным лязгом в мозаичное покрытие ударили тридцать кормовых трапов, и солдаты Восемьдесят восьмого полка, выскочив
— Защищаем «Часовых»! За Императора!
Первым противником Тейда был не мертвец. Ему навстречу выскочил изменник из СПО, медлительный из-за болезни и со сломанным штыком в кулаке. Цепной меч Тейда со свистом описал дугу и ударом слева снес изменнику голову.
— Первая кровь за Кадией! — закричал кто-то слева.
Бой длился меньше двух минут. Регулярные залпы лазганов косили врагов целыми рядами. Кадийцы стояли группами плечом к плечу и в этом коротком сражении не понесли никаких потерь. Когда последнего из мертвецов стащили с опоры «Часового» Вертейна и прикончили выстрелом в затылок, Тейд убрал свой болт-пистолет в кобуру. Сержанты всех пятнадцати отделений, переступая через многочисленные трупы, быстро собрались вокруг командира. Из-за непереносимой вони некоторые воины надели респираторы.
— Восемьдесят восьмой, доложить ситуацию.
— Несломлены, — хором ответили все пятнадцать младших командиров.
— Несломлены. — Вертейн сидел в кабине с открытой дверью, чтобы иметь возможность говорить свободно. Он сотворил знамение аквилы. — Но положение было опасным.
Тейд кивнул.
— Мы идем освобождать храм Безграничного Величия Императора. От Шестого полка Януса не было никаких известий, и, если хоть кто-то из них еще жив, они наверняка отступили вглубь монастыря.
Все обернулись к стоящему в километре от площади зданию. Половина его еще горела.
— Двигаемся туда, удерживаем монастырь, если янусийцам это не удалось, и ждем подкрепление. Если сопротивление слишком сильное, ищем удобную позицию и запрашиваем командование о последующих действиях. Вопросы?
— Угрозы первой степени? — поинтересовался один из сержантов.
— Возможно. Точных сведений пока нет. Если обнаружим их, постараемся уничтожить. Если их окажется слишком много, мы организуем оборону и будем ждать подкрепления. Вертейн, докладывай.
Пилот «Часового» откашлялся:
— Мы отошли на площадь, когда шум сражения в монастыре уже начинал стихать. Мы искали плацдарм для перегруппировки, сэр. Последнее, что мы видели в монастыре, это вражеский арьергард, уходящий внутрь вслед за передовыми группами. Входные ворота разбиты. Шесть, может быть, семь сотен Остатков, — сказал он, имея в виду изменников из числа СПО. — И вдвое большее количество жертв эпидемии.
— Семь сотен угроз второй степени и пятнадцать сотен третьестепенных объектов, — подытожил капитан. — План остается прежним. Мы разбиваемся на три группы, у каждой будет своя особая цель. Одну сотню я сам поведу в центральные помещения. Лейтенант Хорлан, ты с другой сотней спустишься в подвал и проследишь, чтобы из-под земли в монастырь никто не выскочил. Лейтенант Даррик, твоя задача — захватить колокольни. Вопросы?
Вопросов не было.
— Император
Они не встретили никаких признаков сопротивления и с подозрительной легкостью вошли на территорию монастыря. Высокие ворота были проломлены и сорваны с петель, а за ними — никаких вражеских сил, кроме нескольких жертв Проклятия, шатающихся по обширному двору. Гвардейцы прекратили их жалкое существование лазерными залпами «Химер», а затем по вымощенному мрамором широкому проходу строем двинулись к главному входу в храм. Воздух пропах мертвечиной и гарью пожарища, так что число солдат в респираторах заметно возросло.
Минуты тянулись долгими часами. В бесконечных лабиринтах монастырского комплекса, в святыне, посвященной безграничному величию Императора, почти три сотни гвардейцев Восемьдесят восьмого Кадийского полка продолжали поиски. В каждом коридоре, в каждом зале, куда бы они ни заходили на протяжении нескольких часов, каменный пол был усеян трупами жертв эпидемии. Янусцы не попадали в окружение: противник зашел с тыла и истребил их. Тела солдат в пропитанных кровью мундирах повсюду виднелись среди убитых ими врагов.
Последний бой полка оказался бесславным и, по мнению кадийцев, не впечатляющим. Янусцы рассредоточились в грандиозных торжественных залах и утратили возможность защищаться. Опытным взглядом кадийцы мгновенно определяли, кто из солдат погиб в сражении, а кто нарушил строй и пытался спастись бегством.
До сих пор не встретилось никаких признаков угрозы первой степени. Тейд и его офицеры уже были готовы отказаться от всякой мысли о наличии первостепенных целей, тем более что им и без того было чем заняться. Угрозы третьей степени были настолько многочисленными, что их могло хватить на целую жизнь. Все пространство внутри монастырского комплекса кишело жертвами эпидемии, и их оказалось намного больше, чем было указано в рапорте «Руки мертвеца».
Гвардейцы методично очищали святыню помещение за помещением, уничтожая вопящих мертвецов, бросающихся на них с бессмысленной яростью. От этих людей не осталось ничего, кроме оболочек, заполненных неудержимой злостью.
Капитан Тейд одним ударом цепного меча пронзил воющую женщину, и его окатило брызгами отравленной крови. Сотня зубцов с жужжанием перемалывала плоть, а женщина все не переставала изрыгать богохульства.
Стало трудно отличать мертвецов от тех, кто еще оставался в живых. Ни те, ни другие не желали погибать, когда наступал их черед, и все они производили одни и те же звуки.
Тейд резким рывком выдернул меч из тела женщины вместе с отвратительно вонявшими обрывками плоти и внутренностей. Гниение, охватившее плоть противников, значительно облегчало работу. Размягченные ткани становились более уязвимыми для лазерного огня и зубцов цепных мечей.
Труп снова стал подниматься, отчаянно пытаясь встать на ноги, несмотря на выпотрошенные внутренности и потерянную руку.
Тейд отключил питание, и гудение меча смолкло. Он бился этим оружием не менее получаса, и мускулы уже заныли от напряжения. Чувствуя колоссальную усталость, Тейд вытащил из кобуры болт-пистолет и приставил дуло к треснувшему черепу женщины. В монастыре было довольно холодно, но ему пришлось сморгнуть с ресниц едкие капельки пота.