Кровь королей
Шрифт:
Правые катапульты продолжали обстрел стены, выбивая всё больше спрятанных внутри камней, делая отверстие шире, чтобы эти самые водопады щебня почти не задевали центральное войско. Однако, как только боевые могучие тараны и высокие осадные башни из брёвен были подкатаны поближе, широкая облачная дымка из танцующих и мерцающих языков пламени, не создающих чёрного дыма, но горящих без всего, на подпитке одной энергии создавших их чародеев, вместо того, чтобы утихомириться и рассеяться была волей пиромагов прямиком вниз, поджигая всех и вся от тряпок нарядов до бревенчатых конструкций, оплавляя оковку, скрепы и гвозди, плавя всё, что не горит, своей
Бартареон единственный, кто выстоял, опираясь падающим телом на стойкий баланс костяного посоха, словно за вросший корнями в землю ствол дерева. Другие же, когда иссякла энергия поджигающего облака из защиты ставшего орудием нападения, повалились назад, тяжело дыша, кашляя кровью, хватаясь за рёбра или даже теряя сознание.
К ним рванули травники и клирики, стараясь святой божественной магией затянуть раны, придать сил целебными отварами и привести в себя, успокаивая после такой вполне успешной помощи, пусть и служащей по большей части прикрытием для отступления, но всё же и покалечившей по итогу немало вражеских воинов и осадных орудий.
Одно заклятье сильно их измотало, однако спасло жизни десяткам, если не сотням воинов, смогших миновать гибели от свистящих вражеских стрел при отступлении с разрушающейся стены. С правой и левой башни катапульты за это время под командованием Эйверя, сновавшего туда-сюда, уже успели переставить и прицелить так, чтобы они били камнями теперь как можно ближе вниз, да ещё и поставив под углом к бреши, к которой будут слетаться войска неприятеля.
— Ширн из Лотц, — просипел архимаг, пальцами поманив к себе фигуру в чёрном плаще, — Сможешь нагнать страху? — вопрошал он у этого своего ассистента.
— Мы так и не поняли их мотив, ваше сиятельство, — проговорил тот шипящим тихим голосом, — Опьянены они зельем, мрут за веру или отчего такие бесстрашные, что лезут сюда. Я попытаюсь, но, боюсь, что знан…
— Нет, Ширн. Это пусть они тебя боятся, хе-хе, — опираясь на посох криво смог улыбнуться архимаг, не дав тому договорить.
Тот кивнул, и для удобства грядущего колдовства раскрыл плащ, чтобы тот не мешался рукам. У этого мага не было ни посоха, ни жезла, ни чего-либо ещё. Крепкие мужские руки торчали из-под невероятно расширяющихся кружевных манжет чёрных рукавов косого тёмного кафтана, увенчанного верху вместо ворота и жабо вшитым «ожерельем» из округлых изображений людских черепов, чьи глазницы были инкрустированы огранёнными бордовыми камнями.
Он сделал шаг вперёд, расставив ноги в высоких кожаных сапогах на ширину плеч, со стены вглядываясь вниз своим серо-зелёным взором на бледноватом лице, сжимая тонкие слегка сиреневатые губы, не окаймлённые ни бородой, ни усами. Смольная причёска до плеч сбивалась спереди чёлкой почти на глаза, прикрывая брови густыми прямыми волосами.
Некромант сосредоточился, и начал плести заклятие, орудуя сжатыми, словно держащими крупное яблоко, пальцами обеих кистей неспешно двигая в районе серебристой пряжки пояса своего кафтана. Между пальцами начинали блистать белые, фиолетовые и чёрные разряды маленьких молний, а в самом центре на равной удалённости от ладоней, формироваться пульсирующий шар света, переливающийся кляксами тех же цветов, сменяющими друг друга, переходящими от белого к чёрному, от чёрного к сиреневому, от сиреневого к белому и далее всеми своими комбинациями.
Наконец, сосредоточенно закончив свою идею, он распахнул глаза, глядя перед собой, засветился лицом, будто вся голова его стала окутана призрачной дымкой. А потом одним движением рук и дыханием с голосовым криком отправил вперёд и сплетённый шарик, и дымку с лица, поплывшей вперёд по воздуху и оказавшейся по сути формой черепа.
А в точке, в которой призрачный череп и сверкающий шар наконец соединились, в небе случился сверкающий взрыв с ансамблем грохочущих молний, громким карканьем чёрно-фиолетовых, переливающихся бликами птиц, словно ожившие обсидиановые фигурки парили в воздухе. А также лохматыми крылатыми тварями тёмно-серых оттенков с перепончатыми крылами, рогами и уродливыми кабаньими мордами, среди которых парили и призрачные черепа, один в один, как та слетевшая дымка, но издающими истошный внеземной вопль.
В одночасье все это летучее воинство метнулось тучей вниз, проносясь над разбегающейся в панике толпой. Люди на башнях падали вниз, ломая ноги и шеи. Не видящие куда бегут воины нередко натыкались на крепко сжатые в руках шпаги, сабли и кортики своих же соседей по отряду. Немногие, но некоторые всё-таки с воплями хватались за разорвавшееся сердце, умирая от ужаса на месте.
Сделав полёт дугой над бежавшим к бреши воинством преступников, едва тех не коснувшись в своей конечной точке, жуткое заклятье страха вскоре рассеялось и бесследно растаяло. Обессиленный некромант упал на колени, не в силах держаться на ногах, жмурился, но выглядел всё же получше кровоточащих и хватавшихся за бока магов мгновениями ранее.
К нему тоже подоспела помощь в лице лекаря с отваром, который принялся его поить, придерживая голову, читая целебный и оберегающий заговор. Бартареон хмуро глядел вниз, как снова неизвестный адмирал командами формирует из леса новую шеренгу пеших воинов, как бегут новые рабочие к башням заместо павших и покалеченных.
Он понял, что все эти разбойники не под гипнозом, не под зельем бешенства, что их можно испугать, однако эффект от такого заклятья был лишь временным, а потери от страха они несли довольно-таки минимальные. Лишь у немногих не выдерживало сердце, а мастера, павшие с осадных машин далеко не все несли тяжкие повреждения не совместимые с продолжением боя.
Правые нацеленные метательные орудия били по внутренней стене, пробивая бреши уже в ней. Часть катапульт пододвигали ближе, так как и их цель теперь немного отдалилась после разрушения внешнего кольца. Открывался внутренний коридор перед второй стеной крепости, где было пространство для ведения сражения и возможность не пускать вовнутрь наступающее войско.
— Расстреливайте их с удачных позиций отсюда, пока идут, — приказал король генералам, но через них как бы всем ближайшим лучникам, — Спустить вниз стражников, пусть бьются и не дают прохода этой армии.
Джеймс Дайнер смотрел, как лучники, одни отряды с заточенными, другие с подожжёнными стрелами, натягивали тетиву, и давали выстрелы, обрушивающиеся с пронзающим свистом на приближавшихся разбойников. Сносили тех на ходу и на бегу при подходе к замку, заставляли других спотыкаться о тела своих раненных и убитых товарищей, снова осыпали им спины и торсы стрелами, поджигая заодно волосы и одежду.
Скашивая так ряд за рядом, быстро перезаряжаясь с помощью помогающих кадетов и пажей, которым дисциплинированный старый Уоттенмайер велел поступать, словно прислуга перед рыцарями, во всём своим помогать и ассистировать, стрелковые придворные отряды уверенно наносили ущерб прущему напролом войску.