Кровь королей
Шрифт:
— Кстати, насчёт клириков, там же вампирские группировки из Лотц бежали, — напомнил Вайрус.
— Вот, думаю, Селеста и хочет на этот счёт беседы вести. А признай я право клириков истреблять вампиров, не миновать скандал с Некрополисом и Гильдией Воздуха. А где Гильдия Воздуха, там и поддержка Лекки, а где Лекки, там подцепятся и Стерны, как банный лист к заднице, и Виаланты, а где какая-то «суматоха», там сразу и Аркхарты подоспеют, а начнись конфликт, сразу на слабину приедут Кроули посыпать раны солью. И я тоже тогда сидеть без дела не буду, Розенхорны, Кромвеллы, Догараты,
— Скорее уж, как карточный домик, — добавлял Вайрус, — Рухнуть всё может в один момент, поэтому… укрепляйте фундамент в пути, — намекал он на крепкие новые отношения с герцогами, — В том числе, чтобы и Уинфри с Мейбери приходили по первому зову. А то я не слышал, чтобы они на юбилей принцессы к нам собирались, давно вы Арна не видели, и пока это до него ещё доедешь!
— А это значит, избегать бесед с Селестой, напрягать отношения с Клиром. А там не успеешь обернуться, среди ночи вами вампиры в замок постучаться, прося убежища и добровольной кормёжки. Селеста прям и убьёт на том же месте.
— Кого? — интересовался камерарий, — Вас или их?
— Да что ты снова на «вы», боги всемогущие. Нормально же общались, вот ты начинаешь… — негодовал Джеймс.
— Дело привычки, — пожал плечами камерарий.
— Отнюдь! Сколько мы знакомы были до того, как я стал монархом? — интересовался Джеймс.
— Да уж точно меньше, чем после! Более двадцати лет правишь! — усмехнулся тот.
— Верно… А коронован-то был в четырнадцать. Был не прав, и всё равно, не хватает мне нормально общения со старыми друзьями. Кваланар запропастился, в болоте что ли увяз?! Он должен был прибыть одновременно с патеками, мне был нужен его совет кое в чём, и до сих пор нет.
— Завтра прибудет, есть письмо от лазутчиков «Птичника», но я бы на твоём месте его пожурил за трату бумаги.
— Бумаги? Не пергамент, не папирус? Ну он, конечно… — едва сдерживался Джеймс, чтобы не ругаться.
— Дело ведь великой важности! — иронизировал камерарий, — Не об осаде предупредить, что кто-то пиратские корабли и сбегающиеся отряды из лесов заметил на дорогах! Куда там! Пустяки! Главное за сутки оповестить, что десница едет!
— Интересные вообще дела, — покачал головой монарх, снова коснувшись бороды пальцами правой руки, — Вот едет он из Лотц, соглядатаи пишут в Триград, из Триграда Альберт пишет нам, а нельзя как-то попроще всё настроить, чтобы его люди слали сразу мне напрямую?! — возмущался он.
— Видимо, никак. Иначе он был бы монархом, а вы бы за него были «Птичником», — посмеялся камерарий, собираясь уже попрощаться до вечера и отправиться дальше по своим делам, а короля отпустить к семье, куда тот и хотел заглянуть, сообщив о полной победе.
— Так что там, значит, Селесту я откладываю, Золотой Путь не отменяю, Лейтреда перевожу в Триград, детей беру с собой, ярмарку завтра обустраиваю, народ принимаю? Всё так? Есть возражения?
— Да, вроде бы, всё так. О! Вы к патекам-то тоже зайдите, они свободны ехать домой.
— Нет уж, теперь раз завтра Кваланар приезжает, он-то мне и пригодится одну из проблем с ними решить.
— Кстати, может, он этого адмирала опознает, — заодно предположил Вайрус, заведомо зная, что это явно не так.
— Может быть… И Уолтера не позвать, он на задании, — печалился король, — Он своих морских офицеров наверняка бы припомнил. Где же я мог его видеть. Такой знакомый взгляд, — продолжал он терзать себя раздумьями.
— Больше интересно, как даже бывший морской волк, пусть и приближённый герцога Уолтера Догарата, смог стать командиром для такого количества банд, — проговорил камерарий.
— Тут ты прав, Вайрус, — погладил монарх пальцами свою коричневую бородку, — Давай-ка у них самих и спросим, пока не передохли, — предложил он и они вернулись в западный двор, где вовсю совершались казни.
Вкопанные крестовины плотно держали на себе раздетые и вопящие тела, многократно пронзённые загнутыми прутьями. Причём загнутыми с заострениями внутрь, так что любая попытка слезть заставляла бы тут же насаживаться ногой или рукой ещё на один штырь, являвшийся по сути продолжением имеющихся.
— Вон у этого, вроде не ржавые, — обратил внимание Вайрус, хотя какое это имело сейчас значение монарх не понимал.
— Пёс безродный, — не самое лучшее начало для обращения, но говорить с врагом королевства при толике уважения и манер монарх нужным не посчитал, — Хоть перед смертью своей ответь, да с какого ж беса ракшаского вы все под дудку адмирала-самозванца-то плясали? А? Отвечай королю! — требовал он у страдавшего в муках тела казнённого разбойника.
— Ты… — вздыхал он, — Ты не поймёшь, вы все не поймёте! Молящиеся своим богам слепцы, не знающие ничего и не желающие знать!
— Скажи, что прекратишь его страдания и освободишь, — посоветовал Вайрус, лишь теперь объясняя королю какое отношение отсутствие ржавчины имела к делу.
— Вайрус! Да как… — начал было монарх.
— Скажи, — настаивал тот.
— Ох, ладно! Расскажешь всё, будет тебе помилование, — пообещал король, зная, что если тело снять со штырей сейчас, раны ещё могут зажить и зарасти, ведь до того, как штыри стали загибать были как раз случаи побега и выживания среди казнённых.
— Ха-ха, держи карман шире, землевладелец, — пытаясь из пересохшего рта плюнуть в короля, — Мирская жизнь — ничто, мой бог меня примет! Вас ждёт забвение! Меня же ждёт Авалон!
— Походу, всё-таки какой-то религиозный культ с промывкой сознания, — заключил Джеймс вслух Вайрусу, протирая щёку рукавом кафтана.
— Тогда, всё понятно. Запудрили головы, наобещали ерунды непонятной, — кивал камерарий, — Даже мало значения имеет, что именно.
— Фанатики — ещё одна беда наших земель, — отметил монарх, — Надо с прелатом поговорить, как усилить влияние веры Семерых, может даже больше церквей Двенадцати делать, попытаться с магами договориться. Глядишь с земель Лекки будут к нам более расположены тамошние жители, — говорил он Вайрусу, уже отходя от тела, не желая дальше вести допрос, так как тот всё равно бы толком ничего не рассказывал, это было ясно видно по таким ответам.