на стеклянную ветку в январском садуопустилась июльская птицаосвистала деревья во льдутемным утром особенно спитсяптица веткой звенит на весь сон и поетнадрывая живот задавая дроздараскрывается глыба зеленого льдаспи – пока на земле темнотарассыпается гулкий стеклянный припайи осколки сверкая плывут над тобойкруглый сон огибая – вперед – к февралюспи еще – я и так тебя слишком люблюмы проснемся в июле когда рассвететвсе пройдет – не реви как растаявший ледвсе сойдется сведется
еще – зарастеткак над нами смыкаются травы тугиекак дрожащие ветви сошлись наверхугде качается дрозд в тополином пухугде он жадно – клюетв жаркой кроне плоды дорогие
«К тебе, любимчик муз, потасканный пиит …»
К тебе, любимчик муз, потасканный пиит,лавровый инвалид, мой вербный пух стремит.Из всех твоих плодов мила мне зелень сливи корень лопуха, и круговой разлив —что с кем попало пьешь ты царское винои что попало врешь, и всё тебе равно,и все тебе равны, и жизнь твоя – вода,и нет в тебе войны-вины-стыда-суда.Но в утреннюю дрожь идешь ты по нулюи куришь трын-траву, а я тебя люблюза вечный свист и звон, и страсти широту,и золотой лимон на гамбургском счету.
«Вот и прозвонился друг пропащий…»
Вот и прозвонился друг пропащий,эй, кричит-трещит, а знаешь, где я?Ну – умора, просто – не поверишь —у самого синего моря.Волны – слышишь? Трепет крыл – слышишь?Никакой травы, трезвый, как тыква,а, поди ж ты – трепет крыл, чайки, что ли…Ты чего, говорю, ты же умер,я и оду про это написала,обессмертив тебя, дурило,что ж звонить тут в три часа ночи,что тут чаять, что тут морочить.Умер-умер, отвечает, а толку?И стихи червовые читает,и слова козырные спрягает,и бормочет имя, и плачеттак, что катятся прямо из трубки,так, что капают на красный мой свитер,на ключицу, на грудь, на колено —ледяные огненные злые,как сухие свидетели бессмертья,прожигая бедные ребра.Что ты, милый, слышу, конечно.Это чайки, а смерти не бывает.
Кофейная церемония
Если сила есть – все остается в силеОстается все именно там где былоМожно забыть как я тебя любилаИли забыть как я тебя забылаИли распить на двоих чашечку кофеДо растворимой гущи – как бы гадаешьИли еще проще еще пущеКак бы толкуешь – мы же с тобою профи —Страсть выпадает в осадок внутри текстаЖжет кофеин в жилах кипят чернилаВ узком земном кругу душно тесноЯ же японским тебе языком говорилаВсе остается и ничего не даромИ ничего не зря кофейный мастерСвет за кругом чернильной червонной мастиМиф накрывается черным сухим паромВ полную силуВ реберных кущах обугленная прорехаМиф или блеф – ты в просторечье чудоТень слинявшая чудовищное мое эхоБедный бедный – слышишь меня оттуда?
Вера Павлова
«Шале под горой, виноградника вязь…»
Шале под горой, виноградника вязь…Жители рая,на первый второй расщитайсь!Первый. Вторая.
«с древа познанья добра и зла…»
с древа познанья добра и злазолотистых плодов не рвалано любовалась из года в годкак вдохновенно оно цвететно засушивала между строкна страницу упавший листокно любила задеть на бегуветку в синем тяжелом снегу
«четырехлетний когда рыбачишь…»
четырехлетний когда рыбачишьдевятилетний когда читаешьнадцатилетний когда целуешьдвадцатилетний когда берешьтридцатилетний когда плачешьсорокалетний когда ликуешьпятидесятидевятилетний когда засыпаешьчетырехлетний когда уснешь
«Все отмыть, очистить, вымести…»
Все отмыть, очистить, вымести,все исправить. Что потом? —Возвращение невинностихирургическим путем?
«Судьба не дура, принц молодец…»
Судьба не дура, принц молодец,принцесса не подкачала.Сказочник, правда, счастливый конец —это только начало?И будут будни, и будет труд,и ночь на больничном стуле.Сказочник, правда, они умрутв обнимку, на полпоцелуе?
«У аналоя стоя…»
У аналоя стоя,совоскресенья чая,разве я знаю, кто я,если не знаю, чья я?Будет ли спаться слаще,лакомей просыпатьсяимя твое носящейна безымянном пальце?
«одна на двоих обнова…»
одна на двоих обновав двух окнах одна свечадва голоса слово в словов одном замке два ключадва лба на одной подушкедве нитки в одной игледва рака в одной ракушкедве шеи в одной петле
«Любишь книги и женщин…»
Любишь книги и женщин,и книги больше, чем женщин.А я – женщина-книга,и женщина больше, чем книга.Повсюду твои закладки,твои на полях пометки.Раскрой меня посередке,перечти любимое место.
«Получила все, что просила…»
Получила все, что просила:пятый год ложимся вдвоем.Чтоб тебе присниться красивой,причесываюсь перед сном.Колыбельных дел мастерица,глажу по лицу, по спине,чтоб тебе любимой присниться,чтоб не разминуться во сне.
Преподносишь букет крапивы,угощаешь несвежей басней…Только делающий счастливойможет сделать меня несчастной,только делающий несчастнойможет сделать меня счастливой.Остров за морем, вечер ясный,всадник вдоль полосы прилива.
«Все возьми – сбереженья, скарб…»
Все возьми – сбереженья, скарб,но оставь мне, сделай милость,сто табличек Do not disturbиз гостиниц, где любилось,где стоналось, пелось, жилось,не давалось спать соседям,где прощалось, билось, клялось:Мы сюда еще приедем.